🇰🇿 Нью-Йоркский гамбит Токаева

Казахстанская делегация во главе с президентом Касым-Жомартом Токаевым завершила свою программу в Нью-Йорке где приняла участие в юбилейной 80-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН и в ряде переговоров.

За строками официальных коммюнике скрывается напряженная работа, результаты которой могут определить вектор развития страны на годы вперёд. Был ли этот визит лишь протокольным мероприятием или стал началом новой главы во внешней политике Казахстана? Об этом мы беседуем с известным политологом, главой аналитического центра «XXI век» Асылбеком Байсаковым.

Западный вектор: когда экономика – локомотив политики

— Если отбросить дипломатическую риторику, что, на ваш взгляд, стало самым главным, самым существенным итогом визита казахстанской делегации в Нью-Йорк?

— Знаете, порой самые громкие события происходят не на трибунах, а в переговорных комнатах. И нынешний визит — ярчайшее тому подтверждение. Безусловно, выступление президента на Генассамблее имеет огромное символическое значение, но если говорить о материальном, осязаемом результате, то это, вне всякого сомнения, — экономический прорыв. Визит превратился в настоящий «деловой десант».

Цифры говорят сами за себя: подписано 11 соглашений и меморандумов на общую сумму 5,2 миллиарда долларов. Это не просто цифры, это стальные мускулы, которые наращивает наша экономика. Соглашение с Wabtec о производстве 300 современных локомотивов на сумму почти 4,2 миллиарда долларов — это не просто закупка, а модернизация всей транспортной артерии страны, это тысячи рабочих мест и трансферт передовых технологий. А ведь были ещё встречи с гигантами вроде PepsiCo, строящей завод в Алматинской области, Amazon, которая через проект Kuiper принесёт в Казахстан высокоскоростной спутниковый интернет, Chevron, Meta. Это сигналы такой мощности, которые слышны во всех финансовых столицах мира. Главный итог — это демонстрация того, что Казахстан сегодня является не просто точкой на геополитической карте, а надёжной и привлекательной гаванью для триллионных капиталов.

— Многие наблюдатели поспешили охарактеризовать этот визит как решительный разворот Казахстана в сторону «западного фланга». Можно ли говорить о том, что состоявшиеся переговоры стали прорывными и знаменуют новый этап в нашей внешней политике?

— Я бы воздержался от столь резких формулировок, как «разворот». Казахстанская дипломатия всегда была подобна искусному канатоходцу, удерживающему баланс. Речь идёт не о развороте, а о мощной калибровке курса, об углублении и наполнении реальным содержанием нашей многовекторной политики. Прорыв, безусловно, есть, но он не в смене направления, а в масштабе и качестве сотрудничества.

Долгое время наше партнёрство с Западом строилось преимущественно на энергетике и дипломатических заявлениях. Сегодня же мы видим диверсификацию этого партнёрства в самом широком смысле. Это и высокие технологии в лице Amazon и Meta, и агропромышленный комплекс с PepsiCo, и транспортное машиностроение с Wabtec. Это переход от слов к делу, от деклараций о дружбе — к многомиллиардным проектам, которые связывают наши экономики прочнее любых политических заявлений. Поэтому я бы назвал это не «новым этапом», а выходом на новый уровень зрелости, когда экономический прагматизм становится локомотивом, тянущим за собой и политическое сближение.

Голос степей на Гудзоне: перезагрузка мирового порядка

— Какие ключевые послания казахстанского президента, на ваш взгляд, были адресованы мировому сообществу?

— Это была речь не просителя, но и не ментора. Это был спокойный, взвешенный и настойчивый голос ответственной средней державы, осознающей своё место и свою роль в стремительно меняющемся мире. Я бы выделил два основных пласта в этом выступлении.

Первый — глобальный. Президент говорил о фундаментальных вещах: о кризисе доверия в международных отношениях, о необходимости реформирования ООН, о возвращении к диалогу между ядерными державами. Особо прозвучала обеспокоенность конфликтами в Украине и гуманитарной катастрофой в Газе, причём с чётким призывом к дипломатии и диалогу. Это было послание о том, что мир устал от конфронтации и нуждается в новых точках опоры, в «мостах доверия», роль которых как раз и могут взять на себя такие страны, как Казахстан.

Второй пласт — национальный. Президент очень органично вплёл в ткань своей речи рассказ о внутренних преобразованиях в Казахстане: об ограничении президентских полномочий одним семилетним сроком, о формуле «сильный президент — влиятельный парламент — подотчётное правительство». Это был не просто отчёт, а сигнал для инвесторов и партнёров: мы строим справедливое, правовое и предсказуемое государство, с которым можно и нужно иметь дело.

— Тема реформы ООН звучала особенно остро. В чём уникальность казахстанского подхода и что ждёт ООН в будущем?

— В этом и заключается принципиальная разница подходов. Критиковать, как известно, проще, чем предлагать. Позиция Казахстана — это не революционный слом, а конструктивная модернизация. Президент Токаев не призывает разрушить здание ООН, он говорит о необходимости укрепить его фундамент и перестроить некоторые несущие конструкции, чтобы оно соответствовало реалиям XXI века.

Ключевое предложение — это реформа Совета Безопасности. Сегодняшний его состав — это отголосок мира, возникшего после Второй мировой войны. Но где в нём должное представительство Азии, Африки, Латинской Америки? Казахстан настаивает, что голоса крупных держав этих континентов, а также влиятельных «средних держав», должны звучать в Совбезе громче и весомее. Это не попытка ущемить чьи-то права, а стремление сделать главный орган мировоой безопасности более сбалансированным и, следовательно, более эффективным. В то время как критика со стороны сверхдержав часто воспринимается как попытка перетянуть одеяло на себя, инициатива Казахстана выглядит как искренняя забота о будущем всей системы международных отношений.

От деклараций к действию: новая партитура казахстанской дипломатии

— Существует мнение, что миротворческие и глобальные инициативы Казахстана, хоть и весьма привлекательны, часто остаются лишь на бумаге. Некоторые аналитики называют это «декларативной политикой», нацеленной больше на имидж. Способен ли нынешний визит переломить этот скепсис?

— Этот скепсис — наследие прошлого, и, на мой взгляд, визит в Нью-Йорк нанёс по нему сокрушительный удар. Имидж в международной политике — это тоже валюта, и очень ценная. Но одно дело — иметь эту валюту, и совсем другое — уметь конвертировать её в реальные активы. Именно это мы и наблюдали.

Смотрите, миротворческие усилия, посредническая роль, продвижение диалога — всё это создаёт Казахстану репутацию надёжного и предсказуемого партнёра. Эта репутация и есть тот фундамент, на котором затем вырастают многомиллиардные контракты. Никто не будет вкладывать 4 миллиарда долларов в страну с хаотичной и агрессивной внешней политикой. Поэтому миротворчество и экономика — это две стороны одной медали. Визит в Нью-Йорк наглядно показал, что декларации подкрепляются конкретными действиями. Мы не просто призываем к развитию искусственного интеллекта — мы договариваемся с Meta. Мы не просто говорим о важности цифровизации — мы подписываем соглашение с Amazon. Это уже не «декларативная политика», это политика прагматичных дел.

— Чем, по-вашему, нынешний визит и выступление президента РК принципиально отличались от всех предыдущих подобных мероприятий с участием казахстанской дипломатии?

— Если искать одно слово, то это слово — масштаб. Масштаб амбиций, масштаб задач и, что самое главное, масштаб результатов. Раньше наши визиты на Генассамблею носили преимущественно политико-дипломатический характер. Мы заявляли о своей позиции, продвигали антиядерные инициативы, участвовали в дискуссиях. Это была важная работа, но она оставалась в рамках традиционной дипломатии.

Нынешний же визит был гибридным. Это был мощный синтез дипломатии и глобального бизнеса. Президент выступал не только как политический лидер, но и как главный инвестиционный посол своей страны. Встречи с главами Citigroup, Blackstone, Chevron — это уровень, который превращает политический визит в полноценное экономическое роуд-шоу. Произошла качественная трансформация: от позиционирования Казахстана как геополитического посредника к его утверждению в роли серьёзного геоэкономического игрока. И этот новый статус, подкреплённый не просто словами с высокой трибуны, а весом конкретных контрактов, пожалуй, и есть главное отличие и главный итог нью-йоркского гамбита президента Токаева.