Узбекистан декларирует строительство социально ориентированной экономики.
В отличие от Казахстана, где пытаются закрыть бюджетные дыры повышением ставки НДС, в Узбекистане наоборот, ставка НДС последовательно снижается.
Так, в 2021 году НДС был снижен с 20% до 15%, а в прошлом году -до 12%.
Причем, комментируя снижение образца 2021 года, правительство признало, что практика высокой ставки налога на добавленную стоимость себя не оправдала. В свою очередь, целями понижения называются стимулирование долгосрочной деловой активности и мотивация населения на рост потребления.
То есть, увеличение покупательной способности зарплат, пенсий и других социальных выплат.
При этом, согласно данным МВФ: «Устойчивый рост реальных доходов в сочетании с принимаемыми мерами по расширению системы социальной защиты способствовал стабильному снижению уровня бедности с 17% в 2021 году до 11% в 2023 году и 10% в начале 2024 года.
Общая инфляция снизилась с 12,3 процента (г/г) в конце 2022 года до 8,0 процента в марте 2024 года…»
Кроме того, опять-таки по оценкам МВФ: «Резкое увеличение инвестиций в основной капитал и динамичное частное потребление обусловили в 2024 году рост реального ВВП на уровне 6,2%»
Помимо корректировок НДС, в июле 2024 года Центральный банк Узбекистана впервые за долгое время снизил основную ставку, которая сейчас находится на минимуме с июня 2017 года — 13,5% годовых, что также способствует усилению деловой активности в сегменте МСБ.
Правда, на этом наиболее позитивные новости в периоде заканчивались, а накопившиеся за предыдущие времена проблемы по-прежнему оставались.
Борьба с бюджетным дефицитом
В первую очередь, речь идет о разрастающимся бюджетном дефиците. В Узбекистане таковой считается в двух вариантах- дефицит консолидированного бюджета (то есть, непосредственно республиканского бюджета и бюджетов всех субъектов республики) и дефицит непосредственно бюджета государственного.
Дефицит консолидированного бюджета в прошлом году составлял порядка 5 миллиардов долларов США, а дефицит государственного- 2,8 миллиарда долларов.
При чем, ощущался довольно серьезный рост в обоих случаях.
Разбирая бюджетную политику Узбекистана, необходимо учитывать, что, например, в сравнении с Казахстаном, там существует определенная разница в источниках пополнения бюджета.
В РК, практически 90% собираемых в бюджет налоговых поступлений приходится на корпоративный подоходный налог (КПН), поступления за использование природных и других ресурсов, налог на добавленную стоимость (НДС), трансферты из Национального фонда и налоги на международную торговлю. А вот акцизы, например, занимают чуть более 1%.
Если же рассмотреть консолидированный бюджет Узбекистана, то в нем выделяются шесть крупных источников доходов, обеспечивающих порядка 2/3 казны — НДС, доходы от целевых фондов, налог на прибыль, дивиденды, поступления от внебюджетных организаций, неналоговые поступления.
При этом, достаточно высокие доходы бюджет получает по статьям «Налог на доходы физических лиц» — 4,3 % и «Акцизы» — 4,7 %.
Иначе говоря, в отличие от казахстанской сырьевой направленности, экономика больше развернута на собственное население, а не экспорт сырья. Что, в свою очередь, заставляет правительство заниматься развитием внутренней экономики и как можно более активно привлекать своих граждан к реальному предпринимательству.
Любопытно и беглое сравнение основных статей расходов.
В РК, более 40 % расходов составляют траты на обслуживание долга, государственный услуги общего характера (работа правительства и центральных органов власти), оборона и общественный порядок (включая работу полиции, судов и прокуратуры). Около 7% бюджета тратится на развитие образования- то есть, условно говоря, инвестируется в будущее страны.
При этом, доля расходов на «перспективные сектора экономики», то есть градостроительство, промышленность и село суммарно составляют всего 6%, что сопоставимо с расходами на общественный порядок с его полицией и судами. Развитию сельских территорий при этом достается и вовсе 1,4 %.
В Узбекистане, структура расходов выглядит несколько иначе. Например, на развитие образования (всех видов) выделяется более 40% от государственного бюджета.
Социальная защита сопоставима с казахстанской: 18,4% в Узбекистане и 23% в Казахстане.
А вот что несопоставимо-так это уровень поддержки сельских территорий, на которые отчисляется каждый десятый сум как из государственного, так и консолидированного бюджетов, и уровень текущих расходов на выполнение приоритетных государственных программ, в число которых, входит и активно реализуемая в последние годы Программа развития туристической отрасли.
Что касается сельских территорий, то по состоянию на прошлый год, число городских жителей достигло 19,1 миллиона, а сельских — 18,4 миллиона человек, что свидетельствуют как о стабильном демографическом развитии страны, так и относительном балансе внутренней миграции.
Касательно туризма, у руководства страны и вовсе обширные планы: «Если мы увеличим туризм в 3–4 раза, то можно и хлопок не сажать», – так резюмировал президент Шавкат Мирзиеев утвержденный комплекс мер по развитию туристического потенциала страны…
В вопросах использования природных ресурсов, природных ресурсов, в отличии от ряда стран ЦА (включая и Казахстан), Узбекистан сам занимается переработкой основного объема природного сырья (золото, уран, медь природный газ), что повышает добавочную стоимость продукции и снижает зависимость страны от иностранного капитала.
Больше мигрантов- крепче бюджет?
Еще одним важным инструментом узбекской экономики, являются денежные переводы граждан Узбекистана, поступающие в страну из-за рубежа, которые оказывают существенное влияние на платежеспособность населения, спрос на товары и услуги, укрепление курса национальной валюты и следовательно — общий экономический рост.
(Кстати, в РК наблюдается прямо противоположная картина- только за один квартал прошлого года, отрицательный баланс международных переводов физических лиц составил 294 миллиона долларов, то есть, из Казахстан ушло 472 миллиона, а поступило 178 миллионов).
По данным Всемирного банка, в 2022 году работающие за рубежом трудовые мигранты перевели в Узбекистан 16,7 миллиарда долларов (около 21% ВВП).
При этом 87% всех переводов поступило из Российской Федерации.
В 2023 году произошло серьезное снижение до 11,4 миллиардов долларов (в основном из-за резкого снижения поступлений средств из РФ), однако в прошлом году объем денежных переводов в Узбекистан опять вырос почти на 30% — до 14,8 млрд долларов.
Несмотря на сокращение объемов в общей структуре переводов, опять начали восстанавливаться поступления из России (сумма составила 11,5 миллиардов долларов). Следом идут Казахстан — 795 млн долларов, США — 577 млн долларов (+35% к предыдущему году), Южная Корея — 534 млн долларов (+56%), Турция — 405 млн долларов, Великобритания -135 млн долларов (+83%).
Так что, пристальное наблюдение за нюансами мировой политики, имеет в Узбекистане и сугубо прикладное значение- от политической стабильности, экономической активности, уровня заработных плат и курсов национальных валют в принимающих странах, зависит достаточно большой процент населения страны.
И как говорится в официальных аналитических материалах: «Снижение объема денежных переводов может стать неблагоприятным внешним фактором для экономики Узбекистана…»
В свою очередь, в своем прогнозе на 2025 год, Центральный банк Узбекистана уровень денежных поступлений от трудовой миграции оценивает достаточно позитивно: «Положительные тенденции в трудовой миграции, наблюдаемые в этом году, такие как рост экономической активности и заработной платы в странах, принимающих мигрантов, а также увеличение доли высокодоходных стран в географии миграции, сохранятся в 2025 году. Это обеспечит рост международных денежных переводов в Узбекистан на 10–12%.»
Не менее оптимистично оцениваются и планы правительства по сокращению бюджетного дефицита (среди них- снижение расходов на содержание органов госуправления, увеличение доходов бюджетных организаций и повышение финансовой дисциплины), а также, возможное увеличение импорта таких средств производства как машин, оборудования и транспортных средств, что придаст дополнительный импульс развитию местных производств и увеличению геологоразведки.
В числе же наиболее вероятных рисков, Центральный Банк Узбекистана называет возможное снижение мировых цен на основные экспортные товары, такие как драгоценные и недрагоценные металлы и хлопок.
Борьба с теневой экономикой. «Прожектор перестройки»?
Судя по всему, узбекские власти также намерены объявить решительный бой серому рынку и различной неподотчетности.
В середине января нынешнего года, в ходе совещания по вопросам макроэкономической стабильности и экономического развития в 2024 году президент Шавкат Мирзиеев заявил о том, что «Самая актуальная проблема на сегодняшний день – это теневая экономика».
По словам главы Узбекистана: «Десятки триллионов сумов в сфере услуг, строительства, производства остаются «в тени». Например, 41% строительных компаний указали в своем отчете только одного сотрудника. При этом, в 2023 году эти предприятия выполнили строительных работ на 4 трлн сумов.
В пяти тысячах ферм, имеющих не менее 25 га земли, зарегистрирован лишь один работник.
На сегодняшний день, в Узбекистане с экономической преступностью и теневой экономикой работают 14 органов власти. Нет единой системы, которая координировала бы эту сферу. В итоге бюджет недополучает до 30 триллионов сумов…»
В связи с этим, Шавкат Мирзиеев поручил расширить полномочия департамента по борьбе с экономическими преступлениями при Генпрокуратуре, создать отдельное управление по серой экономике и его территориальные подразделения, а также научно-аналитический центр, который будет выявлять факторы, влияющие на скрытую экономику и разрабатывать предложения по ее борьбе.
Совместными усилиями, контролирующим органам предстоит кардинальное изменение пяти направлений: сфер строительства, фармацевтики, оборота алкогольной и табачной продукции, усиление борьбы с контрабандой, обналичиваем и незаконным вывоз денег из страны…
Декларировать или действовать?
Более сдержанную оценку (нежели официальные структуры или международные организации) состоянию экономики страны дают независимые экономические эксперты:
«Я ожидал, что в 2024 году произойдет долгожданный запуск реформ в аграрном и энергетическом секторах экономики.
Но государство так и не освободило фермеров от принудительного «размещения культур» (так сейчас называется обязательный государственный заказ), фермеры продолжают быть прикрепленными к кластерам. Реформа» энергетического сектора ограничилась лишь повышением тарифов, что собственно говоря реформой не является. Мы опять потеряли целый год…» — отмечает в своих комментариях СМИ директор Центра содействия экономического развития Узбекистана Юлий Юсупов и высказывает свое видение причин инфляционных процессов:
«Если в прошлые годы основными факторами инфляции были внешние факторы, связанные с подорожанием энергоресурсов, продовольствия, перевозок, то в 2024 году это внутренние факторы. Главной причиной послужило сильное увеличение тарифов на жилищно-коммунальные услуги, включая цены на газ, электроэнергию, отопление.
В прошлом году были отменены льготы по налогу на добавленную стоимость для медицинских препаратов, что в свою очередь привело к подорожанию лекарств, других медпрепаратов и услуг здравоохранения.
Кроме того, продолжают оставаться факторы, которые никуда не делись и являются постоянными факторами инфляции. Среди них- льготных кредитов, то есть дешевые деньги, которые увеличивают объем денежной массы в экономике, а также раздутые государственные расходы, которые никак не хотят сокращаться.
Вместо того, чтобы раздавать льготы, нужно уменьшить налоговую нагрузку на частный сектор, но судя по проекту Бюджетного послания, пока все остается на прежнем уровне…»
Что же до перспектив, то по мнению экономиста: «Относительно высокие темпы развития нашей экономики, скорее всего, по инерции сохранятся. Но до устойчивого экономического развития нам еще далеко.
Для этого, необходимо провести системные реформы в экономике и системе госуправления: масштабная приватизация, радикальное сокращение государственных расходов и налоговой нагрузки на бизнес, продолжение реформ в банковской и внешнеэкономической сферах, проведение реформ в энергетике и аграрном секторе…»
В принципе, с этими тезисами явно согласны и в органах государственного управления страны, дело лишь в конкретных механизмах их реализации, которые, судя по всему, периодически разнятся с предложениями ряда представителей экспертного сообщества.
Кроме того, в свете продекларированного летом 2024 года намерения Узбекистана в 2026 году вступить в ВТО, со стороны представителей этой организации поступают настоятельные рекомендации о сокращении монополий (включая государственных) и проведению ряда структурных реформ по правилам этой международной организации.
При этом, насколько предлагаемые шаблоны, принципы глобального регулирования и неизбежные в таких случаях издержки, будут совпадать с планами руководства страны по усилению именно национальной экономики, остается только гадать…