Что в политике делают дочки президентов и что для них делают президенты в политике?
В странах Центральной Азии, где политика традиционно остаётся делом мужчин, наблюдаются нововведения. В Узбекистане, Туркменистане и Таджикистане дочери действующих и бывших президентов активно обживают высокие посты в госструктурах. Их появление ближе к центру политической арены воспринимается не только как знак доверия правящих семей, но и как сигнал возможных перемен. И, похоже, что женщины у власти — это не просто европейская экзотика, а начало новой главы в региональной практике власти.
Дочь узбекского народа
В администрации президента Узбекистана прошли нестандартные для региона кадровые перестановки: Саида Мирзиёева, старшая дочь Шавката Мирзиёева, назначена главой президентской администрации. Эту должность в стране вообще-то упразднили в 2023 году, но недавно вернули — видимо, специально под новое назначение.
Формально всё выглядело вполне штатно: сначала президент подписал указ о восстановлении отмененной должности, а затем назначил на эту должность свою дочь Саиду. К своим 40 годам она успела отучиться в Университете мировой экономики и дипломатии, где получила степень бакалавра международного права. Затем защитила кандидатскую диссертацию по экономике на тему «Совершенствование реализации региональных социально-экономических стратегий на базе Узбекистана». При этом она успела стать автором целого ряда научных публикаций, посвящённых анализу опыта Узбекистана и мировой практики стратегирования социально-экономических процессов — и все это во время выполнения своих прямых обязанностей помощницы президента.
Параллельно к работе при администрации вернулся и Комил Алламжонов — бывший пресс-секретарь президента и один из ключевых архитекторов информационной политики Узбекистана последних лет. Теперь он советник Саиды Мирзиёевой, пусть и на общественных началах. По мнению местных политологов, это выглядит как осторожная подстраховка: и поддержка, и наблюдение в одном лице.
Судя по комментариям политических экспертов, в узбекской власти «шаг за шагом» идёт продвижение Саиды по госиерархии. Хоть она пока и не имела реального управленческого опыта, свою эффективность она уже продемонстрировала в пиар-проектах, ориентированных на западные страны. Именно Саида в своё время курировала кампанию по отмене практики принудительного труда на хлопковых полях, и это в итоге дало Узбекистану «билет» в диалог с Евросоюзом. По мнению политических аналитиков, эти связи с Западом могли не понравиться правительству России. Поэтому Мирзиёеву специально направили в Москву — проверить, как она проявит себя в диалоге с Кремлём. Судя по реакции, принята она была «на ура».
Показательно и то, что полномочия главы администрации в новом указе прописаны в исключительных деталях. Саида Мирзиёева теперь может привлекать как местных, так и зарубежных экспертов — с оплатой в любой валюте за счёт специального фонда. Она утверждает штатное расписание, назначает своих заместителей, подбирает кадры в ключевые подразделения.
Ей поручено провести быструю аттестацию управленческого персонала и сформировать новую команду управленцев, чтобы как можно скорее презентовать проекты развития страны. Для медиа это важный сигнал: департамент коммуникаций получил месяц на разработку государственной стратегии в этой сфере. В общем, администрирование теперь взято под её контроль, а её главная задача — поднятие имиджа страны на международной арене.
Местные политэксперты считают, что назначение Саиды — не только вопрос семейного доверия, но и возможная подготовка к роли преемницы. В обществе, где по-прежнему силён патриархат, путь женщины на самый верх — не самый очевидный. Но пока всё идёт по сценарию: аккуратно, с выверенной поддержкой и без резких движений.
Дочь туркменского народа
Туркменистан — страна с семейным правлением, где всё самое важное остаётся в ведении «Аркадага». Бывший президент Гурбангулы Бердымухамедов ушёл в отставку ещё в 2022 году, но ушел так, чтобы остаться при власти. Он стал председателем Народного совета, получил титул «лидера туркменского народа», а в реальности — к этому титулу прибавились полномочия, превосходящие даже президентские.
О сыне-президенте Сердаре было сказано уже много, но теперь в фокусе СМИ — его сестра Огулджахан Атабаева. О ней до недавнего времени практически не говорили, но всё изменилось в декабре 2024-го, когда отец назначил её вице-президентом по лечебной деятельности фонда, носящего имя защитника туркменского народа. Кстати, сразу после назначения сестры на должность, Сердар вручил Огулджахан медаль Arkadag, благодаря которой дочь президента теперь официально продолжает дело своего отца. Дальше — целая цепочка мероприятий: от конференций по детскому здоровью до посадки деревьев под камеры местных телеканалов. После этого в стране заговорили: неужели теперь дочь станет лицом власти, а не сын? Тем более что в соцсетях она выглядит куда более живо, чем её брат. Некоторые аналитики даже допускают версию, что «разочарование» в Сердаре могло подтолкнуть главного Аркадага к плану Б.
Пожалуй, назначение Огулджахан можно считать сигналом. Во-первых, в семье по-прежнему держат контроль. Во-вторых, Сердару напомнили: властью нужно делиться. Тут стоит сказать, что при нём начались заметные кадровые чистки, особенно среди родственников, близких к влиятельным двоюродным братьям, контролировавшим местный бизнес и силовые структуры. Под раздачу попала и тётя — Гульнабат Довлетова, которую сняли с поста главы Красного полумесяца после расследований о махинациях с гуманитарной помощью.
Бердымухамедов-старший сначала не вмешивался, но потом явно взял ситуацию под личный контроль. Назначение дочери — не столько ставка на преемницу, сколько напоминание: вся система под семейным надзором. А если кто-то внутри семьи «начинает играть в самостоятельность» — всегда найдётся более лояльный родственник.
Интересно и то, что именно Огулджахан выдвинули вперёд. Её муж занимает скромную должность советника в Госкомитете по строительству. Видимо, ставка была сделана на имидж дочери президента: свободный английский, участие в конференциях, гуманитарные инициативы. В стране, где не существует института первой леди, дочь защитника народа стала универсальным публичным лицом. На фоне интереса Запада к Транскаспийскому газопроводу и Срединному коридору такой образ для Туркменистана является куда более выгодным.
Дочь таджикского народа
Президента Таджикистана Эмомали Рахмона можно назвать рекордсменом региона — он у власти уже 31 год. У него семь дочерей и двое сыновей. Из всей семьи в политику активно вовлечены трое: сын Рустам Эмомали, мэр Душанбе и председатель верхней палаты парламента, и две дочери — в первую очередь Озода Рахмон.
На днях, Эмомали Рахмон присвоил своей дочери Озоде, которая возглавляет его администрацию, звание «заслуженный работник». Озода Рахмон возглавляет администрацию президента с 2016 года, 10 лет назад она получила из рук отца орден «Шараф» I степени. В то время Озода Рахмон работала первым заместителем министра иностранных дел.
При этом она успела попасть в список 100 самых влиятельных женщин мира по версии британских СМИ. Её называют умной, прагматичной и лояльной. Но, несмотря на должность и биографию, её перспективы стать преемницей оценивают как слабые.
Причина — в таджикских реалиях. Страна остаётся патриархальной, и даже близость к отцу-президенту не отменяет клановых интересов. В действительности Озоде противостоит её брат Рустам. Он уже занимает конституционно важную позицию — в случае кончины или отставки президента он будет исполнять обязанности главы государства.
Говорят, именно сын главы государства добился недавнего назначения своего друга Шохруха Саидова на пост главы Комитета нацбезопасности. Этот шаг может окончательно лишить Озоду поддержки силовиков, без которой сложно претендовать на власть.
Есть и международный фактор: по слухам, главы правительства России и Китая не возражают против кандидатуры Рустама, что делает его путь к власти ещё более реальным. Учитывая российскую базу в Душанбе и китайское присутствие в Бадахшане — кажется, что всё уже решено.
Озода хоть и остаётся на виду, но все же играет второстепенную роль. Формально, дочь президента — одна из главных фигур в государственной системе, но фактически — не более чем верный член семейной команды. Её продвижение скорее символ, чем реальный путь к преемственности власти.
То, что дочери президентов Центральной Азии занимают ключевые посты — важный сдвиг для региона. Женщины здесь, как правило, остаются на вторых ролях, особенно в госуправлении. Однако в последние годы ситуация стала меняться. Например, в 2010 году главой временного правительства Кыргызстана стала Роза Отунбаева — ее по праву можно назвать первой женщиной-президентом в Центральной Азии. В Казахстане, хоть и не на президентских позициях, есть вполне заметные женщины в министерствах и парламенте.
Доверие президентов к своим дочерям может быть и прагматикой (кому ещё доверить?), и сигналом: женский стиль управления, открытость и гибкость — то, что помогает авторитарным системам выглядеть чуть демократичнее.
Подводя итоги, можно сказать, что страны региона постепенно расширяют социальное доверие к женщинам, особенно из семей местной элиты. Это и политическая стратегия, и реакция на общественные ожидания. Женщины‑назначенки могут стать мостом между поколениями и способом достижения того, чем страны ЦА хотят стать — более современными и открытыми.э
