В эти январские дни есть повод вспомнить легенду советского кино — великую Любовь Орлову, которая, можно сказать, была канонизирована при жизни, став не только звездой экрана мирового уровня, но и символом вечной молодости и красоты. Она была любимицей Сталина, народной артисткой СССР, награжденной орденом Ленина и двумя Сталинскими премиями I степени. 29 января Любови Петровне исполнилось бы 123 года. Мало, кто знает, что героиня фильмов «Веселые ребята» «Цирк», «Волга-Волга», «Весна» и других в годы Великой Отечественной войны была эвакуирована в Алма-Ату.
Синдром Орловой
К сожалению, воспоминаний о пребывании в нашем городе Любови Орловой, сохранилось очень мало, что вполне понятно, потому что актриса находилась в военной Алма-Ате короткий промежуток времени, и тем не менее кое-что удалось найти.
Но прежде — несколько фактов из ее жизни, которая за многие годы обросла множеством мифов и легенд. При этом бесспорно одно – Любовь Петровна была кумиром миллионов женщин, которые стремились одеваться, как Орлова, осветляли волосы, перенимали жесты и походку… Ее влияние была настолько мощным, что в медицине даже появился диагноз — «синдром Орловой».
Если верить ее подруге актрисе Фаине Раневской, то Любовь Петровна была значительно старше возраста, который обозначен в ее паспорте: «Она ( Любовь Орлова- авт.) вообще гениальна: когда выдавали паспорта в начале тех же тридцатых годов, никаких документов не требовали – можно было назвать любую дату рождения и любое имя тоже… Так Любочка не растерялась и сразу скостила себе десяток лет! Это я, идиотка, все колебалась: стоит ли? Потом подсчитала, что два года я все же провела на курортах, а курорты, как говорят, не в счет, так и появилась в моем паспорте новая дата рождения: вместо 1895-го 1897-й. И только! До сих пор не могу себе простить такого легкомыслия! — писала Фаина Георгиевна в своих мемуарах.
Так что, когда Любовь Петровна в 1934 году в фильме «Веселые ребята» сыграла свою первую звездную роль молоденькой молочницы Анюты, то, если верить Раневской, ей было уже лет 40. Во всяком случае известно, что ее муж режиссер Александров, в лентах которого она в основном снималась, всегда очень тщательно выставлял свет, чтобы сгладить дефекты возраста. Это он превратил брюнетку Орлову в блондинку, а в фильме «Цирк» вообще попытался создать из нее вторую Марлен Дитрих, голливудскую звезду, с которой у него якобы был роман во время заграничной командировки в Америку.
По воспоминания тех, кто знал Любовь Петровну, она была женщиной твердого характера, решительной и целеустремленной, единственное, чего боялась, так это возраста. Ее коронными словами стала фраза, которую она произносила в спектакле «Милый лжец» на сцене театра имени Моссовета: «Мне никогда не будет больше 39 лет, ни на один день!» При этом каждый раз зрительный зал взрывался аплодисментами.
Дворянские корни
Легендами окутана и родословная Любови Орловой. Одни биографы утверждают, что по отцу она происходила из знаменитых графов Орловых, фаворитов императрицы Екатерины второй, другие считают это мифом, но документально известно, что мать была из старинного рода Сухотиных, которые состояли в родстве с Толстыми — дядя матери Любови Орловой был женат на старшей дочери Льва Николаевича.
До конца жизни Орлова хранила толстовскую книжку «Кавказский пленник» с посвящением великого писателя, которую он подарил маленькой Любочке. Но о своем дворянском детстве Любовь Орлова предпочитала в советские времена не упоминать. В анкете в графе «происхождение» она писала: «Из служащих».
В доме Орловых бывал и еще один великий — певец Федор Шаляпин. По одной из семейных легенд, именно он, увидев выступление маленькой Любы на детском празднике, сказал: «Ты будешь большой актрисой!» Хотя родители Любочки прочили ей карьеру пианистки. Она действительно была, можно сказать, профессиональной пианисткой, почти три года проучившись в Московской консерватории по классу фортепиано, которую пришлось оставить из-за тяжелого материального положения семьи.
Затем еще три года, с 1922 по 1925-й, Орлова училась на хореографическом отделении Московского театрального техникума имени А. В. Луначарского (ныне ГИТИС), параллельно брала уроки актёрского мастерства. Чтобы зарабатывать средства на жизнь, давала уроки музыки и была тапёром, сопровождая игрой на пианино немые тогда фильмы.
После учебы была принята в музыкальную студию при Московском Художественном театре, созданную Владимиром Ивановичем Немировичем-Данченко. Поначалу пела в хоре, танцевала в кордебалете, вскоре получила главную роль в оперетте Оффебаха «Перикола», за которой последовали другие, и Орлова стала примой музыкального театра.
Наверное, мало кто знает и то, что впервые она появилась на экране не в фильмах Александрова, которые сделали ее звездой, а в небольшой роли в немом фильме «Любовь Алены», затем была более значительная роль Грушеньки в звуковом фильме « Петербургская ночь», созданном в конце 20-х годов по произведениям Достоевского. Увы, эти ее экранные работы сейчас забыты. Так что комедии Григория Александрова стали лишь продолжением кинокарьеры Орловой, причем в сравнении с неприметным началом, очень успешной.
Григорий Александров, искавший героиню своего первого музыкально фильма, впервые увидел Орлову в опереточной «Периколе». После чего и пригласил ее на фотопробы. Для Орловой эта встреча тоже стала знаковой, не случайно 20 лет спустя после этой встречи она писала: «Я увидела голубоглазого золотоволосого бога, и все было кончено…» Автору первой советской комедии в ту пору было ровно 30, ей несколько больше. Они поженились в 1933 году, и были вместе на протяжении 42 лет, до самой ее смерти в 1975 году.
Орлова боготворила мужа, называя его своим «римским патрицием», и что поразительно, до конца своих дней они обращались к друг другу исключительно на «вы».
Но Александров был вторым мужем Орловой – первый раз она вышла замуж в 1926 году за Андрея Каспаровича Берзина, который занимал один из руководящих постов в Наркомземе. Однако в 1929 году Берзина арестовали как врага народа, на суде он проходил по делу, так называемой Трудовой крестьянской партии.
Отделался по тем временам легко – его присудили к трем годам ссылки, которую он отбывал в Казахстане, работая сначала экономистом-плановиком в Семипалатинской межрайконторе, а затем в период организации Восточно-Казахстанской области был зачислен в облплан в качестве главного экономиста. Мог ли он подумать, что через несколько лет, когда начнется война, Казахстан станет прибежищем и для его жены, знаменитой к тому времени Любови Орловой?
Долгая дорога в неизвестность
Известие о начале войны застало Орлову и Александрова под Ригой, где они отдыхали в местечке Кемери, и, как обычно, давали концерты. Им пришлось спешно уехать в Москву, с билетами на поезд, конечно, уже были проблемы (сразу же возникло множество беженцев), но для знаменитых актрисы и режиссера места нашлись. И не только для них – Любовь Петровна выхлопотала билеты и для всех других артистов, которые в то время там оказались – великой актрисе не смогли отказать.
Трое суток под непрерывными бомбежками они добирались до Минска. Оттуда опять под бомбежками – неделю до Москвы. Как писал один из ее биографов Дмитрий Щеглов, однажды во время очередного налета поезд остановился в поле. В вагоне остались только Орлова с Александровым и актриса Елена Алексеевна Тяпкина, с которой они играла в фильме «Веселые ребята». Для них все обошлось – ни одна бомба не попала в поезд. Другие пассажиры побежали через насыпь в лес.
Когда налет кончился, среди вернувшихся было много раненых. Вместе Тяпкиной Орлова сумела организовать женщин эшелона в отряды сандружинниц. Ее узнавали, принимали ее поведение как норму, как продолжение экранного образ, и поезд, в котором она находилась, казался неуязвимым, заколдованным.
Но в Москве Орлова и Александров пробыли всего три месяца, до осени 1941 года, успев снять на «Мосфильме» несколько киносборников. которые состояли из трех-четырех коротких новелл, скетчей и карикатур. Для Любови Петровны это стало чем-то вроде первой вынужденной попыткой обмануть время и вернуться в молодость – в военной форме и гриме героини фильма «Волга-Волга» письмоносицы Дуни Петровой, прозванной Стрелкой, она развозила фронтовые письма на том самом велосипеде, которым так ловко управляла в фильме. Для нее придумывались новые слова на музыку из «Веселых ребят». По ходу действия она пела, читала стихи, разоблачая в то же время суетливого и нерасторопного немецкого диверсанта.
Но уже в начале октября работать на «Мосфильме» стало практически невозможно из-за постоянных бомбежек. «В кадре могла появиться незапланированная, упавшая с неба зажигательная бомба, и никто не удивлялся, не паниковал – ее просто захватывали щипцами и без лишних слов совали в ящик с песком, ни на секунду не прерывая съемки», — писал Дмитрий Щеглов.
В конце октября «Мосфильм» эвакуировали, до Алма-Аты они добирались почти полмесяца. Во время этой поездки в одном из вагонов Орлова увидела вдову писателя Михаила Булгакова, автора знаменитого сейчас, а тогда еще неизданного романа «Мастер и Маргарита», Елену Сергеевну, которая буквально умирала от голода. Любовь Петровна пригласила ее в свое купе, накормила и опекала до конца поездки. И такой, готовой прийти на помощь, она была всегда.
Через много лет Любовь Петровна подойдет еще к одной «зачумленной» — вдове бывшего директора «Мосфильма», отсидевшей в сталинских лагерях больше 15 лет. На студии, куда эта женщина после отсидки пришла устраиваться на работу, никто, кроме Орловой ее «не узнавал». Любовь Петровна пригласила ее домой, помогла деньгами и лекарствами. Так что слава не вытравила в звезде экрана доброту и простую человеческую порядочность.
Время ЦОКСа
Как писала свидетельница тех лет Нея Зоркая в статье «Вещие сны Алма‒Аты», «обоз с эвакуированными из Москвы был в пути две недели. Доехав до места, все увидели сказочный зеленый город, окруженный серебряным кольцом снежных гор. На улицах журчали веселые арыки, на деревьях висели красные, с голову ребенка, яблоки апорт». Этот контраст оставленного военного севера и нового дивного края восторженно описан во многих мемуарах.
В военной Алма-Ате собрался цвет культурной жизни страны: Эйзенштейн, Пудовкин, братья Васильевы, Пырьев, Дзига Вертов, Барнет, Роом, Козинцев, Трауберг, Рошаль, Шуб — великая режиссура; Жаров, Жаков, Черкасов, Караваева и Жеймо — великие киноактеры; писатели Зощенко, Погодин, Михалков, композитор Прокофьев — всех не перечислить. Вскоре сюда же, к отрогам Алатау, прибудет еще труппа Московского театра имени Моссовета во главе с Завадским, через год в конце 1942-го — ВГИК. По количеству пышных имен, по напору таланта и интеллекта, обрушившихся на город, Алма-Ата начала 1940-х могла бы сравниться, наверное, только с Одессой или Ялтой постреволюционных лет, где надеялись спастись от большевиков яркие представители русской культуры.
Алма-Ата, как и вся страна, жила фронтом. На улицах города и на площадях толпы горожан ожидали у репродукторов военные сводки с мест боев. В город шли эшелоны с ранеными, многие школы были переоборудованы в госпитали. Актеры выступали перед ранеными с концертами. Кстати сказать, в биографических книгах об Орловой можно увидеть «алматинскую афишу» того времени с именем Любови Петровны.
Как известно, в Алма-Ату были эвакуированы две ведущие киностудии страны – «Мосфильм» и «Ленфильм», и на их базе была создана Центральная объединенная киностудия – знаменитый ЦОКС. 80 процентов фильмов, снятых в годы войны, было выпущено именно в Алма-Ате.
Как вспоминал тогдашний начальник Управления по производству художественных фильмов СССР режиссер Михаил Ромм, «Почему, эвакуируясь, мы выбрали Алма-Ату? Да потому, что здесь 365 солнечных дней в году. Столица Казахстана предоставила нам все, что могла: только что построенный и единственный в городе Дворец культуры, где начал работать Театр оперы и балета (зрительный зал его киношники тут же превратили в большой съемочный павильон), самую крупную гостиницу, новый жилой дом, около тысячи ордеров на уплотнение, кинотеатр «Алатау» и территорию для натурных съемок. И это все в тот трудный час, когда Алма-Ата должна была разместить промышленность, десятки учреждений и организаций, тысячи эвакуированных, а потом и раненых. Следовательно, мы предъявили этому маленькому городу огромный и тяжелый счет».
Известная алматинская журналистка Людмила Енисеева-Варшавская оставила нам воспоминания своего отца, искусствоведа, киносценариста Льва Варшавского, также оказавшегося в наших краях. «Когда прибыли первые эшелоны с мосфильмовцами и ленфильмовцами, их уже ждали гостиница «Дом Советов», превращенная в общежитие, Дворец культуры, в котором хозяйничали строители, столяры, плотники, спешно переоборудовавшие его под киностудию, и свежевыкрашенный, с иголочки, новый трехэтажный дом на углу улиц Кирова и Пролетарской, получивший громкое название «лауреатник», ибо в нем разместились ведущие мастера советского киноискусства — режиссеры, операторы, актеры. Кинематографисты оккупировали также здание ТЮЗа, за которым поспешно выстроили нечто похожее на цирк шапито, служившее павильоном, и ряд других помещений в городе. Многих разместили на частных квартирах, они жили в тесноте, да не в обиде.
Стояли погожие солнечные дни. Осень была затяжной и долгой, похожей на не в меру растянувшееся московское бабье лето. И к радости алма-атинских мальчишек на улицах и в пригородах проносилась конница Котовского, разыгрывались кинематографические баталии».
Кстати сказать, дом на углу бывших улиц Кирова и Пролетарской (ныне Богенбай батыра и Зенкова), где наряду с другими деятелями советского кино жила Любовь Петровна с Григорием Александровым, жив и сейчас, правда, его основательно осовременили.
У Орловой и Александрова в этом доме была отдельная квартира, но непрестанный шум неугомонных соседей-киношников утомлял актрису. Как вспоминали очевидцы, Орлова нанесла несколько визитов к городским руководителям, которые, разумеется, не смогли устоять перед обаянием любимицы миллионов кинозрителей и выделили им с мужем особнячок, за который даже платить не пришлось.
В те годы ЦОКС был настоящей фабрикой фильмов, которые делались прежде всего для фронта. При этом работать приходилось в экстремальных условиях- зачастую без электричества и отопления. Но, как рассказывали очевидцы, осенью 1941 года стояли на редкость погожие солнечные дни, что давало возможность доснимать кинокартины «Александр Пархоменко», «Машенька», «Свинарка и пастух». Удивительно, но в тяжелые военные годы снимались и фильмы легкого жанра — «Антоша Рыбкин», «Актриса», «Воздушный извозчик», «Беспокойное хозяйство», «Черевички».
Но Любовь Орлова в Алма-Ате практически не снималась, она в основном выступала с концертами. Александров был болен — у него обострился радикулит, и врачи порекомендовали смену климата. Режиссеру предложили стать художественным руководителем Бакинской киностудии, на что он охотно согласился. Вскоре вместе с мужем в Баку уехала и Любовь Орлова.
Всегда на переднем крае
Пока Григорий Васильевич занимался выпуском фильмов на Бакинской киностудии, Любовь Петровна в составе фронтовых бригад и самостоятельно ездила с концертами. Она выступала перед артиллеристами и моряками, пехотинцами и мотористами, танкистами и лётчиками, на береговых батареях, боевых кораблях и военных аэродромах, в госпиталях — практически на всех фронтах — под Минском и Киевом, Орлом и Белгородом, Харьковом и Курском. И так до последнего дня войны.
Любимица миллионов, ее голос звучал и на Всесоюзном радио, где в своих обращениях она поддерживала женщин, чьи мужья, сыновья, отцы и братья встали на защиту Родины. Вот строки одного из таких обращений: «Женщины! Гражданки великой страны! Матери, жены и сёстры! Мы знаем, что победа будет нелёгкой. Так пусть же сердце каждой из нас станет неиссякаемым источником мужества. Пусть каждая из нас, провожая на битву любимого сына, мужа или брата, вселяет в него уверенность и спокойствие. Пусть будет им материнским благословением наша ненависть к врагу, наша воля – защищать родную землю до последней капли крови!».
Кроме того, актриса нередко лично провожала солдат на фронт, обращалась к ним со словами напутствия – эти щемящие эпизоды запечатлены на уникальных фотографиях.
Влияние Орловой на боевой дух советских воинов было столь велико, что, как вспоминала ее племянница Нонна Голикова, враги советской власти хотели ей за это отомстить. Вскоре после окончания войны, когда Любовь Петровна давала концерты в одном из приграничных городов Западной Украины, ей преподнесли необычный букет из черных роз, шипом которых она уколола пальцы.
Вечером того же дня актриса почувствовала себя плохо — как потом оказалось, шипы этих роз были пропитаны ядом. Узнав о случившемся, Сталин распорядился доставить Орлову в кремлёвскую больницу, специально для нее из Англии был приглашен специалист по нейтрализации ядов. Любови Петровне пришлось сделать несколько переливаний крови, ее удалось спасти, но виновных в ее отравлении так и не нашли.
…В сентябре 1943 года Александрову было предписано вернуться в Москву, чтобы возглавить «Мосфильм». Супруги вернулись в свою квартиру в бывшем Глинищевском переулке, который стал назывался улицей Немировича-Данченко в честь одного из ее учителей, умершего за несколько месяцев перед этим — 25 апреля.
Позже Александрову и Орловой был выделен гектар земли в пригороде Москвы в элитном поселке Внуково. Они построили там дом, причем проектировал его сам Александров, который имел архитектурное образование, это был прообраз американской виллы Чарли Чаплина, у которого Александров не раз бывал в гостях, будучи в 20-х годах в Голливуде. А после войны они ездили в гости к великому комику уже вместе с Любовь Александровной.
Жили супруги замкнуто — Любовь Петровна не любила шумные сборища. О своей личной жизни она тоже никогда не рассказывала, всегда повторяя – мое искусство принадлежит всем, а личная жизнь – никому.
Любовь Орлова ушла из жизни 26 января 1975 года. Незадолго до смерти она позвонила Григорию Васильевичу из больницы и попросила приехать. В тот день Александров уже был у нее, но, едва успел вернуться домой, как снова раздался звонок с просьбой приехать еще раз. Когда Григорий Васильевич вошел в палату, она произнесла лишь одну фразу: «Как вы долго!» Говорят, что это был ее единственный упрек в адрес мужа за все их долгие годы совместной жизни. Это были и ее последние слова.
Елена Брусиловская