«Огромное количество очень изощренных запросов от привлекательных молодых китаянок одного и того же типа» — так описывает свой LinkedIn-инбокс Джеймс Малвенон, директор по разведке консалтинговой компании Pamir Consulting. За 30 лет работы он расследовал десятки случаев шпионажа, но теперь сам оказался в роли цели.
Это не сценарий шпионского триллера, а реальность Кремниевой долины в 2025 году. По словам отраслевых инсайдеров, здесь разворачивается настоящая «секс-война» — так называют методы, с помощью которых иностранные спецслужбы пытаются выманить технологические секреты у американских специалистов.
Малвенон рассказал The Times историю, напоминающую эпизод из фильмов о Джеймсе Бонде: две привлекательные китаянки пытались проникнуть на закрытую бизнес-конференцию в Вирджинии, посвящённую рискам инвестиций в Китай. «Мы их не впустили, — говорит эксперт, — но у них была вся информация о мероприятии». Это классическая «медовая ловушка» — метод, которому десятки лет. Однако, как отмечает Малвенон, американские спецслужбы «по закону и по культуре» такими методами не пользуются, что создаёт «асимметричное преимущество» для противников.
Другая история, рассказанная бывшим сотрудником контрразведки, звучит ещё тревожнее. Он описал женщину из аэрокосмической компании, которая вышла замуж за американского коллегу. «Совершенно не в курсе», — говорит он о муже. Расследование показало, что в юности она училась в модельной академии, затем — в «школе мягкой силы» на родине, после чего исчезла на десять лет. Вернувшись, она стала экспертом по криптовалютам и теперь пытается проникнуть в элиту военно-космического инновационного сообщества. «Такие пожизненные операции, включающие брак и рождение детей, вызывают дискомфорт, но встречаются очень часто», — констатирует источник.
600 миллиардов в год: от шпионажа до конкурсов
По оценкам американских властей, ежегодный ущерб от кражи технологий составляет $600 млрд. Главным источником угрозы называют Китай. Один из примеров — дело Клауса Пфлугбайля, бывшего сотрудника компании, купленной Tesla. В 2023 году он попытался продать секреты аккумуляторных технологий за $15 млн, но покупателями оказались подставные агенты. Итог — тюремный срок.
Однако прямой шпионаж — не единственный путь. Всё чаще используются международные конкурсы для стартапов. Один биотех-гендиректор рассказал, как на мероприятии в Шэньчжэне его заставили носить микрофон, а чиновники следовали за ним, выпытывая детали технологий. Он выиграл $50 000, но средства перевели на его личный счёт, а не на счёт компании. Вскоре федеральное финансирование его проекта в США было приостановлено — предположительно из-за связей с азиатскими инвесторами. Бизнес закрылся.
Перед конкурсами участников просят раскрыть бизнес-стратегии, личные данные и интеллектуальную собственность. Взамен обещают призы и инвестиции — но с условием переноса разработок в Китай.
«Драфтинг» и легальные ловушки
Малвенон описывает ещё одну схему — «драфтинг». Китайские венчурные фонды инвестируют в американские стартапы, уже получившие финансирование от Минобороны США. Как только доля иностранного владения превышает порог, Пентагон теряет право поддерживать компанию. «Многое из этого даже не является незаконным», — констатируют эксперты. Китай использует «слепые зоны» в американском законодательстве и корпоративной культуре. Один аналитик назвал ситуацию «Диким Западом». По его словам, контрразведка США лишь пытается догнать противника, в то время как Китай ведёт полномасштабную «экономическую войну», нацеленную на стартапы, университеты и оборонные проекты.
Вместо классических агентов теперь действуют обычные граждане: инвесторы, криптоаналитики, бизнесмены, учёные. Выявить шпиона становится всё сложнее.
