Действия Вашингтона способствуют сближению Бразилии, Индии и Южной Африки с Китаем и Россией, усиливая внутреннюю сплочённость BRICS и придавая блоку всё более выраженный антиамериканский характер.
Нестабильная внешняя политика президента Дональда Трампа, торговые конфликты и дипломатические трения ускоряют этот процесс, ослабляя влияние США на международной арене, рассказывает knews.kg.
«Если Вашингтон продолжит раздражать и отталкивать эти страны, он может сам вытолкнуть их из своей орбиты влияния», — предупреждает Foreign Policy.
Ричард Фонтейн — генеральный директор Центра за новую американскую безопасность (Center for a New American Security, CNAS). Работал в Госдепартаменте США, в Совете национальной безопасности и был советником по внешней политике у сенатора Джона Маккейна.
Гиббс Маккинли — научный сотрудник при генеральном директоре CNAS. Ранее работала в Международном республиканском институте в программе по противодействию иностранному авторитарному влиянию.
В борьбе за то, какой будет мировой порядок, всё большее значение приобретает группа БРИКС — объединение десяти стран, названное по первым пяти участникам (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка). На этот блок приходится примерно треть мирового ВВП и почти половина населения планеты. Его заявленная цель — дать странам так называемого Глобального Юга больше веса на международной арене.
На первый взгляд БРИКС может казаться по определению антизападным проектом. В конце концов, он создавался при активном участии Пекина и Москвы. Но на протяжении большей части своих 16 лет существования БРИКС не позиционировал себя как противовес Соединённым Штатам и их союзникам. Напротив, несколько государств блока долгое время были весьма тесными партнёрами Вашингтона. США, например, выстроили глубокие торговые связи с Бразилией, а с Индией и Индонезией сотрудничали в сфере обороны.
Сейчас эта картина быстро меняется. За последнее десятилетие Китай и Россия резко усилили попытки склонить остальных участников БРИКС к мировоззрению, противоречащему интересам Вашингтона. Китай стал главным торговым партнёром Бразилии и поддерживает стремление этой страны снизить зависимость от доллара США. Россия продаёт Индии огромные объёмы нефти. И Пекин, и Москва добиваются особого политического сближения с Южной Африкой как с партнёром по сопротивлению «колониализму» мирового порядка во главе с США — именно так этот порядок описал российский президент Владимир Путин.
Параллельно Соединённые Штаты сами ухудшили отношения с дружественно настроенными членами БРИКС. Американо-индийские связи сейчас самые прохладные с 1998 года, когда Вашингтон ввёл санкции против Индии за ядерные испытания. В сентябре заместитель госсекретаря Крис Ландау заявил, что отношения США и Бразилии находятся «в самой тёмной точке за два столетия». А отношения с Южной Африкой сегодня самые напряжённые со времён окончания апартеида в 1994 году.
Причины ухудшения в каждом случае свои, и многие претензии Вашингтона к Бразилии, Индии и Южной Африке — странам, которые играют роль глобальных колеблющихся государств, от позиции которых зависит, кто будет формировать мировое лидерство, — отчасти обоснованы. Но в каждом из этих случаев администрация Трампа ухудшила ситуацию гораздо сильнее, чем было необходимо, причём по мотивам, которые с трудом можно согласовать с национальными интересами США.
Отсюда новый риск: БРИКС может превратиться в более активный, откровенно антизападный блок, всё в большей степени ведомый Китаем и Россией. Если Соединённые Штаты не изменят курс в ближайшее время, то за этот сдвиг им придётся расплачиваться в долгую.
Когда все распадается
До этого года и демократы, и республиканцы в целом сходились во мнении: укрепление американо-индийских отношений — это стратегически правильно. Причины казались очевидными для политиков обеих партий. Индия могла стать противовесом растущей мощи Китая в Индо-Тихоокеанском регионе. Как самая быстрорастущая крупная экономика мира, она сулила серьёзные выгоды американскому бизнесу. И это крупнейшая демократия в мире, страна, которой суждено было стать (и которая уже стала) самой населённой на планете.
Отношения, которые во времена холодной войны были холодными и настороженными, к концу администрации Клинтона начали оттаивать и с тех пор стабильно улучшались при каждом следующем президенте США и каждом следующем премьер-министре Индии. Надпартийные усилия дали вполне осязаемые результаты. В 2008 году Вашингтон и Нью-Дели заключили прорывную сделку, сняв с Индии многолетнюю ядерную изоляцию и позволив гражданскую ядерную торговлю, несмотря на то что Индия так и не подписала Договор о нераспространении ядерного оружия. В последующие годы стороны заключили сделки по поставкам вооружений примерно на 20 млрд долларов. В 2016 году Конгресс США придал Индии статус «основного оборонного партнёра», что открыло ей доступ к передовым американским военным технологиям.
Во время своего первого срока президент Дональд Трамп установил личные, тёплые отношения с премьер-министром Нарендрой Моди. В 2017 году Вашингтон возродил «Квад» — координационный формат по вопросам безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе, в который входят Австралия, Индия, Япония и США. Администрация Байдена развила это сотрудничество, запустив технологическое партнёрство, углубившее оборонно-промышленную кооперацию между США и Индией. После начала второго срока Трампа Моди стал одним из первых мировых лидеров, посетивших Белый дом.
А затем, буквально в одночасье, Трамп перевернул всё с ног на голову.
Он вызвал раздражение в Нью-Дели, неоднократно утверждая, что именно он «остановил» столкновение между Индией и Пакистаном в Кашмире в мае 2025 года — заявление, которое индийская сторона отвергает. Трамп также принял у себя в Белом доме в июне начальника штаба пакистанской армии. По данным The New York Times, Трамп больше не намерен лично участвовать в саммите «Квада», намеченном на ноябрь в Нью-Дели; теперь под вопросом само проведение встречи.
Далее последовали торговые меры. Администрация Трампа ввела 50-процентные тарифы против Индии, включая дополнительные 25 процентов «в наказание» за закупку российской нефти, и пригрозила ввести ещё десятипроцентную пошлину против любых стран, которые, по мнению Вашингтона, присоединяются к «антиамериканской политике» БРИКС. Индия назвала эти меры «несправедливыми, необоснованными и неприемлемыми» и начала ещё активнее углублять взаимодействие с Россией и Китаем. В августе Нью-Дели и Москва договорились расширить двусторонние торговые связи. В сентябре Моди впервые за семь лет посетил Китай — для участия в заседании Шанхайской организации сотрудничества, где он держался за руки и с Путиным, и с председателем КНР Си Цзиньпином.
Двусторонние отношения США с Бразилией никогда не были столь же амбициозными и трансформирующими, как с Индией. Но и здесь Вашингтон при разных администрациях видел стратегическую ценность. Торговые и инвестиционные связи год за годом укреплялись, и Соединённые Штаты в 2024 году имели положительное сальдо товарооборота примерно в 6,8 млрд долларов. Десятилетиями страны сотрудничали в области безопасности и борьбы с наркотрафиком и заключили ряд соглашений, связывающих их оборонно-технологические компании. В первый президентский срок Трампа он установил тесный личный контакт с тогдашним президентом Бразилии Жаиром Болсонару, и Вашингтон придал Бразилии статус основного союзника вне НАТО.
Потом, как и в случае с Индией, возвращение Трампа к власти резко изменило динамику — на этот раз в худшую сторону.
Основой раздражения стала реакция США на решение бразильских властей привлечь Болсонару к уголовной ответственности за попытку государственного переворота после поражения на выборах 2022 года. Этот процесс, по-видимому, вызвал у Трампа болезненные ассоциации с его собственными юридическими проблемами после того, как его сторонники штурмовали Капитолий в январе 2021-го. В июле нынешнего года администрация Трампа повысила импортные тарифы против Бразилии до 50 процентов, заявив, что имеет дело с «охотой на ведьм» против Болсонару. Белый дом также задействовал «Акт Магнитского» — закон, изначально предназначенный для наказания иностранных чиновников за грубые нарушения прав человека, — и наложил санкции на бразильских должностных лиц, участвующих в процессе против бывшего президента, включая судью Верховного суда и его супругу.
Проблемы Соединённых Штатов с Южной Африкой имеют более давнюю историю, и они не сводятся к Трампу. Претория позиционирует себя как защитник прав человека, но на деле чаще осуждает несправедливость со стороны США и их союзников и при этом умалчивает о нарушениях со стороны Китая или России. Так, Южная Африка обвинила Израиль в геноциде в Газе в Международном суде ООН. Но когда Россия вторглась на Украину, Претория снова и снова воздерживалась при голосованиях в ООН по резолюциям о войне, что вызвало раздражение в Вашингтоне. В 2023 году посол США в Претории обвинил Южную Африку в том, что она позволила российскому судну под санкциями США, Lady R, забрать оружие на южноафриканской военно-морской базе. В 2024 году в Конгрессе США даже был внесён законопроект о пересмотре американо-южноафриканских отношений — редкий сигнал широкой двупартийной неудовлетворённости Преторией.
Но с тех пор, как Трамп вновь занял Белый дом, отношения ухудшились ещё сильнее. Он обвинил Южную Африку в «геноциде против белых фермеров», утверждении, которое большинство наблюдателей считает несостоятельным, и ввёл приоритетный маршрут получения убежища для африканеров, одновременно фактически приостановив приём беженцев из других регионов. В марте его администрация выслала посла ЮАР из США за заявление о том, что политическое движение Трампа «питается инстинктом белого превосходства». В мае Трамп показал президенту Южной Африки Сирилу Рамафосе видеоролик, в котором говорилось о насилии против белых фермеров, и вручил ему пачку вырезок из газет, которые, по его словам, описывали «смерть, смерть, ужасную смерть белых южноафриканцев». В августе он ввёл против страны 30-процентные тарифы.
Стена из БРИКС
У США действительно есть повод для претензий к Бразилии, Индии и Южной Африке.
Индия традиционно проводит протекционистскую торговую политику: средний уровень её тарифов составляет примерно 12 процентов. После начала российского вторжения на Украину Индия стала закупать российскую нефть в больших объёмах, пользуясь скидками, вызванными санкциями.
Бразилия утверждает, что ответственность за войну лежит и на России, и на Украине; стремится снизить зависимость от доллара США; критикует Вашингтон за санкционное давление на Венесуэлу и открыто говорит о необходимости «новой геополитики», в которой США занимают менее доминирующее положение.
Южноафриканские чиновники говорят о необходимости освободиться от «несправедливого, навязанного Западом мирового порядка», поддерживая при этом тесные связи с Пекином, Москвой и даже с движением ХАМАС.
И всё же толкать эти колеблющиеся государства прочь от США — крайне неразумно. Китай и Россия целенаправленно и активно борются за влияние на них. Бразилия, Индия и Южная Африка оказываются между двумя центрами притяжения: с одной стороны — относительно либеральный блок во главе с Соединёнными Штатами; с другой — ревизионистская ось, в которую входят Китай, Иран, Северная Корея и Россия.
Вашингтону вряд ли удастся когда-либо полностью «перетянуть» эти страны исключительно на свою сторону: они предпочитают многовекторность, одновременно поддерживая отношения и с Китаем, и с Россией, и с США. Но если Соединённые Штаты продолжат их раздражать и наказывать, эти государства будут объективно отталкиваться от Вашингтона.
В интересах США — чтобы внутри БРИКС существовало фактическое разделение на два лагеря. В первом — Китай и Россия, которые открыто противостоят США. Во втором — Бразилия, Индия и Южная Африка, которые не обязательно автоматически стоят в оппозиции Вашингтону. Когда БРИКС таким образом поляризован, он с меньшей вероятностью выступает как единый фронт против американских интересов.
Но если контроль усилят Пекин и Москва, влияние США ослабнет. Например, БРИКС может возглавить скоординированную кампанию по дедолларизации торговли и созданию альтернативных платёжных систем. Это подорвёт глобальное доминирование американской финансовой системы и снизит эффективность санкций Вашингтона — одного из ключевых инструментов его влияния. Если страны БРИКС начнут активнее вкладываться в собственные институты — такие как Новый банк развития и Пул условных резервов, — то нынешние финансовые институты под эгидой США и Европы, включая Международный валютный фонд, рискуют потерять влияние. Параллельно Китай и Россия получат ещё больше возможностей расширять свои сферы влияния в Глобальном Юге, ставя под угрозу интересы США в этих регионах.
Вместо того чтобы отталкивать такие глобальные колеблющиеся государства, Соединённым Штатам стоило бы с ними работать.
С Бразилией Вашингтон мог бы кооперироваться в диверсификации полупроводниковых цепочек поставок и в сдерживании китайского влияния в Латинской Америке. Индия остаётся ключевым игроком в Индо-Тихоокеанском регионе, и США следует продолжать использовать «Квад» как инструмент балансировки китайской мощи. Торговое соглашение с Преторией могло бы подтолкнуть Южную Африку к более тесной координации с Вашингтоном в его дипломатических инициативах по всему африканскому континенту. Все три страны располагают критически важными полезными ископаемыми, которые могли бы помочь Соединённым Штатам снизить зависимость от поставщиков, считающихся противниками.
Ирония в том, что именно администрация Трампа в каком-то смысле находится в уникально выгодной позиции для восстановления отношений. Ни один президент США в недавней памяти не был настолько свободен от «инерции политики» и не был настолько готов к резкой смене курса. Та же администрация, которая ещё вчера восторженно обнимала Индию, сегодня почти в одночасье обрушилась на неё с критикой. В последние месяцы Трамп то давит на Россию, то на Украину, не демонстрируя устойчивой линии в отношении того, кто должен выйти победителем из их конфликта. Американская внешняя политика сегодня меняется стремительно.
Но даже если Соединённые Штаты сумеют поправить отношения с Бразилией, Индией и Южной Африкой, часть ущерба уже нанесена. Память о непредсказуемости Вашингтона не выветривается быстро. Индия — наглядный пример. Потребовались десятилетия, чтобы США и Индия преодолели взаимное недоверие времён холодной войны, когда Индия была близка к Советскому Союзу, а Соединённые Штаты — к Пакистану. Индийские политики до сих пор напоминают американским дипломатам о поддержке США Пакистана в индо-пакистанской войне 1971 года и об отправке американской военно-морской группы в Бенгальский залив. Даже если нынешняя администрация в Вашингтоне завтра развернётся на 180 градусов, ни одно многовекторное государство не бросится «всё поставить на Соединённые Штаты».
И это всё равно не повод не пытаться.
Если Вашингтон не сможет хотя бы умеренно улучшить отношения с Бразилией, Индией и Южной Африкой, Пекин и Москва с удовольствием поднимут бокалы за свою удачу.
