Историк, блогер и лектор Артур Чех умеет говорить об искусстве так, что хочется слушать.
Он смело обсуждает сложные темы, добавляет в лекции юмор и не боится быть собой, считая, что просвещение должно оставаться живым и искренним.
Как сообщает Kaktus.media, 25 мая Артур Чех проведёт в Бишкеке лекцию «Мемы как главное в искусстве XXI века».
— У вас очень легкий и доступный стиль. Но как будто бы «академические» искусствоведы такого отношения к искусству не терпят. Не подвергаетесь ли вы критике за это?
— Если и подвергаюсь, то со стороны тех, кто меня не смотрит. Люди с формальными ожиданиями иногда выражают недовольство, но это не моя аудитория. Я не считаю, что искусство и культура требуют пафоса. Это часть жизни. А говорить о жизни лучше спокойно и без надрыва.
— Это ваш осознанный стиль?
— Это сложилось само собой. На меня сильно повлиял мой преподаватель, замечательный дедок, ныне покойный Николай Николаевич Громов. Когда я учился в театральном вузе, он читал лекции в Эрмитаже и Русском музее — это было примерно также, как у меня, только другими словами, он все-таки из другого поколения. Я понял, что можно говорить об искусстве как о чем-то живом и настоящем. Разговор о художественной культуре, визуальной в частности, не требует какого-то пафоса, не требует какого-то формализма, не требует какого-то специфического языка, потому что опять-таки это разговор о жизни.
Я занимаюсь не совсем историей искусства, особенно как люди в СНГ привыкли себе представлять. Я занимаюсь социальной историей искусства, потому что искусство — это всегда разговор о действительности, это всегда разговор о культуре, которая человека формирует и окружает.
Я считаю, что и общаться на тему культуры нужно в том же самом ключе, и не вижу никакой необходимости разделять, потому что это глупо думать, что там картинки, которые мы видим в музеях, они чем-то отличаются от того, что мы видим просто в бытовой действительности на улицах и так далее.
— Ваши лекции иногда носят провокационные названия и содержание, например, «Секс в истории искусства», «Женщины в искусстве». Думаю, что это сделано намеренно, чтобы интересовать зрителей. Считаете ли вы, что в популяризации искусства всегда должна быть провокация, чтобы интересовать обывателей?
— Я не считаю свои темы провокационными. Я поднимаю социальные вопросы, которые важны для современной СНГ-аудитории. Секс, феминизм, страхи, кризисы — это наша жизнь. Я не эпатирую, а стремлюсь показать, что эти темы важны и нормальны: сексуальность, феминизм, ужасы, страхи, кризис культурный и многие другие вещи, они не такие, во-первых, ужасные, а во-вторых, они являются непосредственной частью нашей жизни, и просто видеть это, понимать это, осознавать это здорово и замечательно, и быть свободным об этом говорить, быть свободным, понимать и самого себя, и окружающих, по-моему, это здорово, и я вот к этому стремлюсь, в том числе в Центральной Азии, если мы говорим о Кыргызстане, Казахстане, Узбекистане.
— В консервативных странах вроде Кыргызстана и Узбекистана не бывает ли трудностей с подобными темами?
— Жестких скандалов не было. Иногда случались недоразумения, как в Узбекистане, где одна женщина ожидала, что я покажу «голых теток». В Шымкенте был спор с мужчиной, высказывавшимся сексистски. Но чаще всего люди приходят осознанно, с интересом и готовностью к размышлениям.
В Казахстане некоторые площадки и билетные агрегаторы отказывались сотрудничать из-за слова «секс» в названии лекции. Даже гостиница в Бишкеке отказала мне в размещении, узнав тему лекции. Но я не считаю это катастрофой.
Но нужно понимать, что если ко мне уже на лекции кто-то приходит, особенно если эти лекции платные, то это значит, что эти люди знают, зачем они идут, они представляют, конечно, что будет составлять мою лекцию.
Я все-таки приглашаю всякого человека на эту тему поразмышлять и поговорить.
Я очень рад, когда, допустим, кто-то приводит своих родителей, наоборот, когда родители приводят своих детей, так сказать, стараясь для них чуть-чуть какие-то темы осветить, чтобы с ними потом на эту тему передискутировать. Мне это все очень нравится, но приходят люди, у которых есть запрос реформировать и свое восприятие и, может быть, получить какие-то определенные знания, вдохновившись на дальнейшее изучение того или иного вопроса, чтобы, грубо говоря, как-то сразить вот этими изменениями мир вокруг себя, свое ближайшее окружение.
Не работает так, что один инфлюенсер всех как марионеток перенастраивает, а потом все живут под единым законом. Нет, это всегда просто поле для дискуссии, и мне кажется, что вот потихоньку, потихоньку оно вот так вот как паутинка разрастается, охватывая наибольшее количество народа, и кто знает, может, когда-нибудь кому-нибудь я этим помогу, может, кто-то перестанет убивать.
— В Бишкеке вы читаете лекцию «Мемы в истории искусства». Почему эта тема важна?
— Это довольно свежее исследование, потому что когда я начинал его готовить, на эту тему вообще ничего не было доступно в публичных научных источниках на русском языке. И разговор о мемах, он необходим, во-первых, потому что он затрагивает в целом культуру смеха и механизм смеха, который до сих пор работает или уже не работает. Во-вторых, он объясняет, почему мемы столь универсальны и как ими пользоваться, если можно так выразиться.
А в-третьих, это предложение поразмышлять о том, что такое есть искусство в целом, особенно с точки зрения современных мемов, потому что это опять-таки помогает немножко разломать стереотипные представления о возвышенности визуальной культуры, о том, что она якобы должна вести тебя к чему-то непонятно чему вообще.
— В соцсетях пользовали обратили внимание на ваш маникюр. Что думаете об этом?
— Гендерные стандарты в Центральной Азии очень жесткие. Но я не собираюсь стирать маникюр ради того, чтобы соответствовать чьим-то ожиданиям. В Бишкеке я уже не раз был с ярким маникюром — и ничего страшного. Больше скажу, я делал его уже у вас и знаю классных мастеров.
— И такой традиционный вопрос: планы на будущее.
— Сейчас я читаю три основных лекции: про секс в истории искусства, про ужасы и монстров как отражение культурных страхов и про женщин и феминизм в изобразительном искусстве. Эти темы очень хочется поднимать в Центральной Азии. Жаль, что в Бишкеке получил столько критики и даже не знаю, вернусь ли сюда впредь, потому что до этого был уверен, что кыргызстанцы теплые и открытые люди, которые умеют встречать гостей.