Самир Абдуразаков — 16-летний пианист с мировым именем, финалист престижного шведского конкурса Unga Solister и номинант на международное звание Young Steinway Artist.
Недавно он стал гостем радио «Азия-Плюс», где поделился своей историей — как пришёл в музыку, справляется с успехом в подростковом возрасте и находит время на хобби, несмотря на насыщенный график.
Родившись в музыкальной семье, Самир сел за фортепиано уже в пять лет, а к 12 годам стал финалистом одного из престижных конкурсов. С тех пор он выступает на сценах Европы, США и других стран мира.
В этом году талантливый музыкант вошёл в список номинантов на титул Young Steinway Artist — его присуждают лишь выдающимся молодым пианистам. В студии «Азия-Плюс» Самир появился вместе с отцом — известным пианистом и фотохудожником Ниссором Абдуразаковым.
Слышать музыку еще в утробе матери
— Ниссор, как часто бываете в Таджикистане?
— С детства я каждый год стараюсь прилетать. Наверное, я не вспомню ни одного года, чтобы мы не были здесь. Во-первых, несмотря на то, что мои дети родились в Швеции, я стараюсь, чтобы они прилетали на историческую свою родину и знакомлю их.
Мы и в Худжанд ездили, и в Самарканд, чтобы они именно почувствовали свою историческую родину и имели связь с ней на всю жизнь. Я знаю, что моему сыну это очень нравится, и он ждет, он даже считает дни, когда мы улетим в Душанбе.
Ему здесь очень нравится: еда, погода – все нам здесь очень нравится. Здесь я родился, и меня очень радует, что, когда Самир станет взрослым, он будет всегда сюда прилетать и давать концерты. Надежда на это у меня есть.
Самир с отцом. Asia-Plus
— Вы сами пианист, педагог, вы, в принципе, и воспитали своего сына в такой музыкальной среде. Когда впервые сын сел за фортепиано?
— Он вообще-то слушал музыку еще в утробе матери, так как она со мной ходила на все мои репетиции. У меня частная фортепианная школа, 36 учеников в Швеции, в Гетеборге. И там у нас всегда репетиции, концерты, подготовка к конкурсам, фестивалям. И даже когда моя супруга была беременна, она мне всегда помогала.
И на репетициях он уже в утробе слышал всю эту музыку, а когда родился, тоже, начиная с ранних лет, он присутствовал на всех концертах, всегда выходил на сцену, даже когда он не играл, трехлетний, когда все мы цветы даем в конце концерта, когда все ученики выходят на сцену, он тоже выбегал на сцену, чтобы получить цветы, ему это всегда нравилось. И мне это нравилось, но я осознанно не хотел начинать очень рано, я хотел, чтобы до 5 лет он просто был простым ребенком и слушал музыку.
Для меня было важно, чтобы он слушал музыку, слушал других, был на сцене, я за этим следил очень.
Самир Абдуразаков. Asia-Plus
— Самир, а вот хотелось быть все-таки ребенком, вот все-таки 5 лет, может быть, не хотелось заниматься вообще фортепиано?
— Ну да, вначале было чуть непривычно, этот ритм поддерживать, но с годами, со временем это проходит и более привычнее стало. Я нахожу иногда свободное время, чтобы заняться другими делами.
— А сколько времени в день уходит на игру на фортепиано примерно?
— Это зависит от школы, но если в среднем 5-6 часов в день.
— Но вообще родившись в музыкальной семье, ощущали, что музыка это уже вот такая ваша судьба, это такой выбор ваш? Самир, или все-таки колебались еще?
— Может быть, в начале я не особо об этом задумывался, но сейчас меня это устраивает.
Поддержка Шахиди
— Самир, вообще у вас такая семья творческая. Ваш дедушка Хабибулло Абдуразаков — актер, народный артист Таджикистана, бабушка Шарофат Рашидова, заслуженная артистка Таджикистана, отец Ниссор Абдуразаков, пианист, фотохудожник, дядя Барзу Абдуразаков, известный режиссер, театральный деятель.
Сложно потом уже не стать каким-то творческим человеком, выбрать какое-то другое направление. Но есть ли в Таджикистане места силы, места, которые приносят радость, тепло вдохновение?
— Да, конечно, горы, природа, все это, конечно, вдохновляет. Погода, дом, где я сейчас живу, все эти места, конечно, вдохновляют, радуют. Касательно еды, я помню, в детстве сначала не очень любил манту, плов, но сейчас с каждым годом больше и больше начинаю любить.
— Если взять, допустим, произведения таджикских композиторов, вы как находите для себя их музыку, наших композиторов таджикских? Используете ли вы для себя, для вдохновения и в целом вообще знакомы с нашими композиторами?
— Вот сейчас, в последнее время, мы начали учить новое произведение Толиба Шахиди, оно очень интересное.
Это прелюдия и постлюдия Толиба Шахиди, и мы готовим эти два произведения к концерту в Дубае, на который он приглашен. Мы еще точно не назначили дату. С другой программой там будут исполняться и Лист, и Шопен, и Балакирев, и Чайковский, также мы будем играть композиции Толиба Шахиди, два его произведения.
— А что для вас значит поддержка Толиба Шахиди, легендарной личности?
— Ну, конечно мотивация, радость, мы очень благодарны ему за такую помощь.
— Он строгий наставник?
— Я когда с ним работал, он был очень добрый, очень приятный.
— Вот смотрите, когда вам было 12 лет, у вас была мечта устроить свой собственный концерт в Душанбе. Эта мечта до сих пор живет?
— У нас уже намечается концерт, мы встретились с генеральным директором театра оперы и балета. Самир с ним лично познакомился, мы хорошо поговорили. И решили, что на закрытии следующего сезона в 2026 году Самир даст концерт. Он будет исполнять второй концерт Сергея Рахманинова. Точной даты пока нет, но я надеюсь, все будет хорошо.
Cамир с директором театра оперы и балета Камолиддином Сайфиддинзода. Asia-Plus
— Какие-то нюансы бывают, незапланированные ошибки на большой сцене, когда столько внимания к тебе, как с этим справляться?
— Да, конечно, это бывает тяжело, но у меня есть семья, у меня есть поддержка, это всегда помогает, и я просто стараюсь идти дальше, не задумываясь.
— Я хочу уточнить, он профессионально занимается, если и есть ошибки, то 98% этого не слышат. Слышат это только профессионалы.
— Как справляешься с волнением?
— Когда я был маленьким, перед выступлением я всегда переживал, нервничал. С каждым годом я пытаюсь бороться с этим, и сейчас все уже гораздо лучше, нервы в сторону. Это тяжело, конечно, но я стараюсь.
— Кто из пианистов на данный момент сейчас для вас является эталоном? Из современных, конечно.
— И́во Погоре́лич. Когда я начинаю учить новое произведение, я всегда слушаю кого-то. Разные исполнители играют по-разному, это всегда интересно и очень мотивирует.
— А есть ли уже какие-то собственные наработки?
— Пока что нет. Я просто занимаюсь, исследую себя. Но в будущем все возможно.
О премии Young Steinway Artist
— В этом году Самир номинирован на звание Young Steinway Artist. Что вы почувствовали, когда получили такую номинацию, Самир? И вообще, что это за премия?
— Конечно, было очень приятно. Это очень престижная премия.
Самир за игрой на рояле
— А как артисты попадают в эти номинации, что самое интересное, Ниссор?
— Это очень интересная история. Дело в том, что я сам-то знал, что есть такая премия, но сам бы я никогда не решился на нее подать. Но Самир в Швеции получил первую премию Steinway, когда был маленьким. А они очень хорошо следят за таким. И вот они сами меня спросили, можно ли использовать видео с Самиром. Я разрешил, отправили документацию, все о нем, его CV, видео. И вскоре мне приходит письмо о том, что Самира утвердили на Young Steinway Artist.
Я, конечно, был в шоке, это придает уверенности. Подтверждает, что мы все делаем правильно, раз это нравится международному жюри. А отбор там очень строгий. И самое интересное, что Самир будет первым Young Steinway Artist в Швеции, первый таджик.
Но одно из условий — надо приобрести рояль всемирно известной фирмы «Стейнвей» (Steinway & Sons). Это престижно, это лучший рояль, лучшие пианисты мира играют именно на нем. Сам покойный Рахманинов был Steinway Artist. Но этот рояль очень-очень дорого стоит. Поэтому мы на GoFundMe открыли сбор для Самира. Мне это посоветовали сделать друзья в США. И вот я решил попробовать. Ведь самое главное, что Самир может быть первым Young Steinway Artist в Швеции, это придает невероятное ощущение. Это совершенно иной уровень.
Кроме того, титул Young Steinway Artist открывает многие двери: легче будет договариваться с дирижерами, оркестрами, откроются пути на различные фестивали.
Сам рояль Steinway делает игру музыканта лучше. Он дает как минимум 100 оттенков звука. Это означает, что если музыкант занимается на таком инструменте, он развивается, растет как профессионал, становится более утонченным. Это как скрипка Страдивари у скрипачей. Так что, надеемся, общими усилиями с помощью концертов, сумма на рояль накопится. Но время еще есть.
90% труда и 10% таланта
— Какие интересные гастроли ожидаются в ближайшее время?
— В Италии у Самира будет фестиваль, будет брать уроки у профессоров, затем начинается учеба в гимназии, куда он поступил с высшими баллами. До этого он ходил в общеобразовательную школу. Теперь он попадет в музыкальную среду, где у него будет больше времени на занятия, он поступил как классический пианист. У него также будет много концертов. Вообще Самира часто приглашают на фестивали: в Дубай, Шанхай, Францию, Италию. Но пока я не получу расписание занятий, ничего обещать не могу.
— Серьезно ли вас воспринимают другие артисты, когда вы выступаете? То есть вам всего 16. Ведь есть уже виртуозы, которым уже много лет.
— Я никогда не спрашиваю, может по началу есть какое-то сомнение, но после концерта относятся очень дружелюбно. Когда уже они видят мастерство.
— Ты уже играешь сложнейшие произведения. Шопена и не только. А есть ли какое-то произведение, которое ты, возможно, мечтаешь еще только исполнить. И пока сомневаешься.
— В мире есть много разных произведений. Например, Рахманинов, концерт второй. Мечтаю сыграть его здесь в следующем году. Произведения Рахманинова сложно играть, но в то же время очень интересно.
— А вообще что такое талантливый пианист? В чем заключается талант пианиста?
— Я считаю лично, это 90% труда и 10% таланта. Потому что быть пианистом это очень большой труд. Тяжелый труд.
— Тогда почему некоторые добиваются успеха, а кто-то нет?
— Это еще связано с везением, с тем, к какому педагогу попадешь. Или, например, если выиграл какой-то крупный конкурс, и кто-то это заметил. Некоторые и без конкурсов делают карьеру. Но в основном пути открываются через большие конкурсы.
— Что для тебя, Самир, значит успех?
— Банально – выиграть конкурс, себе доказать, что ты исполнил произведение, которое казалось сложным. Для меня это успех.
— Действительно, без поддержки было бы сложно пробиться куда-либо. Кто поддерживает, какие люди помогают, какие фонды? Расскажите, пожалуйста.
— У нас очень близкие отношения с семьей Шахиди. Я их знаю, вырос со всеми ними и самого Толиба знаю, и супругу его. Но для меня очень важно то, что когда Самир был совсем маленьким, они уже его слушали. И вскоре сами предложили свою поддержку.
Я очень обрадовался, ведь когда ты находишься в другой стране, в любом случае чувствуешь себя отчужденно. В Европе, по крайней мере. И когда я услышал, что меня хотят поддерживать, ведь я видел способности своего сына, хотел их развивать, это придало очень много сил. Позволило почувствовать, что я не один.
Тогда у нас было много проблем: нужно было бороться с системой, у нас не было хороших инструментов, а за электронные нас ругали. И вот эта поддержка, когда оплачивали поездки на фестивали, на конкурсы очень помогла. Так ежемесячно Самир получает от фонда Шахиди стипендию на поездки. Самая большая благодарность этой семье от меня за веру в Самира. И я надеюсь, что мы оправдаем эту веру.
Также в Швеции сейчас в последнее время есть одноразовые фонды, которые иногда дают определенную сумму для участия в конкурсе. А могут и не дать. Это тоже в какой-то мере помогает.
— Вообще, Самир, у тебя такая колоссальная загруженность. Кроме школы, музыки, которой ты занимаешься по несколько часов в день. Есть ли вообще время, хобби, как ты все успеваешь?
— Конечно, важно иногда отдыхать, познавать другие вещи. Я всегда ищу время, чтобы увидеться с друзьями. Я люблю футбол очень, спорт смотреть, в игры играть. В будни я особо не успеваю, потому что в 7-8 часов вечера только заканчиваю, уже уставший. Но в субботу и воскресенье у меня целый день есть.
— Скажи, если бы ты не стал музыкантом, в какую бы сферу ты пошел?
— Спорт. Я всю жизнь футбол любил. Я люблю его смотреть, иногда играю.