В отличие от своих центрально-азиатских коллег, которые на саммите «ЦА-ЕС» активно зазывали европейские компании участвовать в разработке недр, президент Таджикистана Эмомали Рахмон тему отечественных недр предпочел публично не развивать.
Начало:
1. Страны ЦентрАзии втягивают в Большую игру вокруг критически важных ресурсов
Продолжение:
2. Великий сырьевой путь Казахстана
3. Все во имя иностранного инвестора, все для его блага
4. Великий сырьевой путь. Узбекистан: с места в карьер!
5. Великий сырьевой путь. «Это наша добыча!»
6. Великий сырьевой путь: кого притягивают металлы Киргизии
7. Великий сырьевой путь: Лев против Дракона на кыргызской арене
8. Великий сырьевой путь: очень тайные запасы Таджикистана
Хотя, сама тема редкоземельных металлов, руководству Таджикистана отнюдь не безразлична. Буквально накануне саммита, Эмомали Рахмон заложил первый камень в фундамент горно-обогатительной фабрики ЗАО «Таджикский металлургический комбинат» в Бободжон Гафуровском районе, на котором впоследствии планируется обогащать и перерабатывать не только железную руду, но и сопутствующие редкоземы.
Правда, произойдет это в лучшем случае в 2027 году, когда должна быть возведена первая очередь, или в 2031-году, после полного завершения стройки.
Кстати, в случае успеха проекта, этот завод станет первым обогатительным предприятием в Таджикистане с момента обретения независимости.
«Партнерство» на уровне разговоров
Тема освоения редкоземельных металлов, судя по всему, поднималась и в ходе мартовского визита Эмомали Рахмона в Москву. Комментарии таджикских официальных органов были как всегда лаконичны и сообщали о «обсуждении вопросов дальнейшего развития российско-таджикистанских отношений с акцентом на торговое и инвестиционное сотрудничество».
Несколько более разговорчивой оказалась российская сторона в лице гендиректора госкорпорации «Росатом» Алексея Лихачева, который в комментарии телеканалу «Россия- 24» рассказал о том, что РФ предложила таджикским партнерам инвестиционные проекты в сфере энергетики, в частности в области возобновляемых источников энергии и разработки месторождений редкоземельных металлов:
«Работая с промышленными предприятиями Таджикистана, мы выстраиваем новые технологические цепочки по ряду других направлений, связанных с энергетикой, приборостроением, и, возможно, добычей редкоземельных металлов.
Таджикистан богат редкоземами, например, хорошими залежами сурьмы, но в стране нет собственной инфраструктуры для переработки, поэтому 78% добываемой там сурьмы направляется дальше в Китай.
Можно было бы развить переработку на месте» — размышлял о возможных перспективах сотрудничества глава российской атомной корпорации.
Впрочем, если учесть, что богатый переговорный опыт на эту тему присутствует в багаже обеих стран уже не первый год, утверждать, что после мартовского визита Рахмона в Москву будет реально осуществлен какой-то «прорывной проект», было бы несколько преждевременно.
Например, в ноябре 2022 года, глава Федерального агентства по недропользованию Евгений Петров и начальник главного управления геологии при правительстве Таджикистана Илхомджон Оймухаммадзода в рамках межправительственной комиссии подписали программу сотрудничества в области геологического изучения недр. Однако, в течении следующего года, о каких-либо конкретных проектах в этой области больше не сообщалось.
Через год, в ноябре 2023 года, тема совместного освоения таджикских редкоземов поднималась уже на высшем уровне, во время очередного визита Рахмона в Москву.
«Видим хорошие перспективы и в горнодобывающей отрасли. Российские компании заинтересованы в совместной с таджикистанскими партнерами геологоразведке и добыче урана, а также металлов редкой и редкоземельной группы, включая литий», — заявил Владимир Путин по итогам встречи. Эмомали Рахмон со сказанным полностью согласился и все затихло.
В июле 2024 года, в ходе работы международной выставки «Иннопром-2024» в Екатеринбурге прошла рабочая встреча главы министерства промышленности Таджикистана Шерали Кабира и его российского коллеги Антона Алиханова.
Как сообщалось в коммюнике: «Стороны обсудили развитие взаимодействия в горнорудной промышленности, а также создание транспортно-логистического центра и технопарка в Душанбе. Основной акцент сделан на горнорудную отрасль, где есть потенциал для сотрудничества».
На стратегической сессии этой выставки, выступил и премьер-министр Таджикистана Кохир Расулзода. Сообщив собравшимся, что страна обладает значительными запасами ценных ресурсов таких как серебро, цинк, кремний, германий, никель, литий и сурьма, Кохир Расулзода призвал потенциальных инвесторов к активному сотрудничеству в области добычи редкоземельных металлов для производства электромобилей.
И снова тишина
Впрочем, подобная неопределенность (или неторопливость) отмечается не только в таджикско-российских «редкоземельных» взаимоотношениях, но и распространяется на другие страны, включая соседей по региону.
Например, в августе 2024 года, в ходе визита президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева в Таджикистан, был подписан меморандум между Нацкомпанией «Казатомпром» и компанией «Таджикские редкие металлы» о стратегическом партнерстве в развитии горнодобывающей отрасли и в частности, в совместной разведке и добычи урана и других редких и редкоземельных металлов.
«Мы надеемся, что данный меморандум станет основой для долгосрочного и продуктивного сотрудничества, способствуя экономическому росту и развитию высоких технологий в обеих странах», – подчеркнул председатель правления «Казатомпрома» Меиржан Юсупов и сразу же оговорился, что «сейчас рано говорить о конкретных результатах, мы лишь нацелены на перспективные совместные проекты».
В свою очередь, о «нацеленности» подтвердили, и таджикские производственники и сообщили о своих планах посетить Казахстан для ознакомления с производственными мощностями «Казатомпрома».
Однако, состоялось ли это ознакомление, не сообщалось…