Археология в стиле Индианы Джонса: Ай-Ханум — первый греко-бактрийский город, и загадочные сокровища Тахти Сангина.
Завоевательные походы Александра Македонского стали катализатором культурного синтеза, объединив традиции народов Средиземноморья, Ближнего Востока и Центральной Азии. Так возник уникальный цивилизационный сплав, в котором восточно-иранские корни сплелись с эллинистическим, а впоследствии и римским наследием, рассказывает asiaplustj.info.
Бактрия — золотая страна Востока, не раз воспетая в мифах, летописях и античной литературе — до сих пор манит исследователей, археологов и историков своими тайнами и легендарным богатством.
В манускриптах Междуречья Тигра и Ефрата и Индии сообщается, что в горах Бактрии (Бадахшане) добывался лазурит, из которого еще в III тысячелетии до новой эры изготовлялись украшения и печати. Бадахшанского лазурит обнаружен даже в предметах из гробницы Тутанхамона.
Ассирийские источники сообщают, что из Бактрии приводили двугорбых верблюдов-бактрианов. Древнегреческий писатель Аполлодор называет Бактрию «украшением всей Арианы».
В священных гимнах зороастрийцев «Авесте» Бактрия (Бахди), признана четвертой в числе крупнейших обитателей благословения и изобилия, созданных богом Ахура-Маздой: «Бахди-счастливая, в которой высоко подняты знамёна». Предание о покровительстве пророка Зороастра Кави Виштаспе, властителе Балха как о местности, где гонимый пророк нашёл свой приют, а в некоторых источниках мага Зороастра называют бактрийцем.
В 1947 году французский археолог А. Фуше, проводивший раскопки в Балхе, не обнаружив здесь древних слоёв, объявил древнюю Бактрию миражом, заявив, что до ахеменидского завоевания VI века до н.э. здесь не существовало земледельческой культуры.
Выражение «бактрийский мираж» стало тогда очень популярным и долгое время будоражило умы многих ученных, любителей старины, путешественников и авантюристов. Случайные находки вызывали, с одной стороны большой интерес, с другой стороны, недоумение — как в одних и тех же артефактах удивительно сочетались элементы греческого-средиземноморского, ахеменидского, восточно-иранского и индийского искусства.
В 1960-ые годы в долине реки Кафирниган археолог А. Мандельштам открыл древнее захоронение скотоводов II тысячелетия до н.э. Он назвал её бишкентской культурой, доказав, что она существовала за 1000 лет до ахеменидского завоевания.
Известный археолог из Таджикистана Б. Литвинский открывает в Таджикистане очень схожие с бишкентской, памятники вахшской культуры.
Эти две культуры юга Таджикистана исследователи связали с переселением индоиранских племён.
В 1968 году в Сурхандарьинской области раскопками выявляется поселение Сапаллитепа, с укреплённой крепостью в центре, многочисленными домами и некрополем, еще раз подтверждая реальность мифической Бактрии, как очага древнеземледельческой цивилизации.
После открытия поселения Сапаллитепа на территории этого региона найдено и исследовано более двадцати памятников. Это укреплённые поселения с монументальными сырцовыми постройками: дворец и храм Дашлы 3, Зимний и Летний дворцы Алтын 10, круглое в плане постройки Кутлуг-тепа и другие.
Среди находок гончарная керамика, бронзовые сосуды, каменные и бронзовые печати с зооморфными, антропоморфными и геометрическими мотивами.
Благодаря масштабным раскопкам археолога В. Сарианиди в Южной Туркмении, в древней Маргиане доказано существование здесь в III – начале II тысячелетия до н.э. крупного центра древневосточной цивилизации.
До сих пор идут горячие споры относительно населения древнебактрийских комплексов, их близости к индоиранским народам, культурам индийской цивилизации Хараппы или ближневосточного Элама, тех кто в те времена стоял на вершине развития.
Таким образом, тезис «бактрийский мираж» постепенно трансформировался в «бактрийское чудо».
Междоусобицы и историко-культурный феномен
Обнаруженные памятники бассейна Амударьи исследователи объединили в одну археологическую культуру — Бактрийско-Маргиансий археологический комплекс — БМАК. Позже французские исследователи предложили более ёмкое название — Культура или Цивилизация Окса, так греки называли Вахш-Амударью.
Известно, что на рубеже II -I тысячелетия до н.э. эти земли заселяются родственными восточноиранскими племенами: бактрийцами, согдийцами, парфянами, хорезмийцами, кочевыми сакскими народами.
Цивилизация Окса по авторитетному мнению историка И.Пьянкова, много лет работавшего в Таджикистане, это колыбель иранской цивилизации, где формировалась их главная религия — зороастризм. Он считает, что территория древней Арьянам Вайеджа (Арийский простор), прародины иранцев, где формировался народ Арианы на протяжении веков, оставалась неизменной, «ядром её всегда был бассейн Верхней Аму-Дарьи, позднее Бактрии, с примыкавшими к ней на севере землями».
В VI в. до н.э. эти земли вошли в состав персидского государства Ахеменидов. В 329 до н.э., сокрушив в результате упорных боев персидскую армию Дария II, войска Александра Македонского захватили южную часть Центральной Азии, в том числе, Бактрию, позже эти земли вошли в государство его преемников Селевкидов, в котором внедрялась в жизнь политика Александра «по объединению греков и азиатов».
Греческие правители-сатрапы ряда восточных областей воспользовались междоусобицами, чтобы провозгласить независимость. В 256 г. до н.э. сатрап Бактрии Диодот провозгласил себя царем государства, вошедшего в историю как Греко-Бактрия, объединившую земли современного северного Афганистана, юга Таджикистана и Узбекистана, и северо-западные области полуострова Индостан.
Так произошла встреча эллинов и восточных иранцев-бактрийцев, давшая название историко-культурному феномену — восточный эллинизм.
Греко-Бактрийское царство просуществовало 260 лет, что достаточно много для неспокойного древнего мира Центральной Азии.
История изучения Бактрии опровергла известное выражение Р.Киплинга «О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, не встретиться им никогда». А случилось это после того, как произошли три взаимосвязанные мировые сенсации, окончательно развеявшие «бактрийский мираж».
Сенсация первая. В духе Индианы Джонса
В 1877 году на юге современного Таджикистана близ Кобадиана местными жителями на одном из оплывших холмов старого городища на берегу Вахша был обнаружен богатый древний клад из золотых и серебряных высокохудожественных предметов искусства.
Местные жители предложили сокровища проезжим бухарским купцам, которые направлялись с торговой миссией в города Индии. Приобретя клад, с большой выгодой для себя, бухарцы направились через тогда опасные для караванов горные ущелья Афганистана.
Шайка разбойников напала на караван, перебила несколько, оказавших сопротивление купцов и забрала весь товар, а, главное, драгоценный клад. Один из спасшихся купцов добрался до лагеря англичан и рассказал эту историю английскому резиденту в Южной Азии капитану Бартону.
Когда разбойники приступили к дележу награбленного, бравый капитан с двумя солдатами появился у входа в пещеру в тот самый момент, когда между разбойниками из-за разногласий началась нешуточная резня.
Увидев капитана и вооружённых солдат, разбойники сдались, испугавшись, что попали в окружение. Треть клада им всё-таки удалось похитить.
Бартон передал купцам их товар, получив от них в знак благодарности изящный золотой браслет. В Равалпинди часть древностей приобрёл известный коллекционер, большой знаток азиатских древностей генерал А. Кеннингем. Большинство предметов было продано на рынках Британской Индии, которые позже были собран антикваром Огастусом Френксом. В 1897 г. он завещал собранные им предметы Британскому музею.
Таким образом, проделав очень непростой путь с берегов Пянджа до Темзы, пройдя невероятные барьеры, переходя из рук в руки, артефакты из клада попали к ученым. После тщательного изучения в 1905 г. коллекция попала в Британский музей получив название «Клад Окса», в нашей литературе «Амударьинский клад».
Самое ценное в нем-образцы искусства ахеменидского Ирана и Малой Азии, бактрийские и сако-скифские предметы, литые фигурки жрецов, правителей, боевых колесниц, фантастические животные и персонажи, вышедших из недр восточноиранской мифологии.
Всего в состав драгоценного собрания входит около 200 золотых и серебряных изделий, а также порядка 500 монет, охватывающих период с VI до II вв. до н. э.
Сенсация вторая. Первый греко-бактрийский город Ай-Ханум
В 1964 году на территории Северного Афганистана, на границе с Таджикистаном у слияния рек Кокча и Пяндж, французской археологической миссией под руководством Д.Шлюмберже, а позже П.Бернара был раскопан первый греко-бактрийский город Ай-Ханум, где обнаружены памятники архитектуры, монументальная и мелкая скульптура, предметы декоративно-прикладного искусства, представляющие одну из школ эллинистического искусства.
Айханум был, вероятно, вторым по значению городом греко-бактрийского царства после столичного Балха, возможно, упоминаемой в источниках таинственной Александрии на Оксе — административного центра провинции. Экономической и политической базой существования города был контроль над горными месторождениями Бактрии с богатыми минералами ляпис-лазури, благородной шпинели и золота.
Во вторых — это был важный военно-стратегический аванпост, контролирующий внешние и внутренние восточные земли Греко-Бактрии.
В третьих, отсюда осуществлялся контроль над сельскохозяйственными орошаемыми землями.
Оживлённая городская жизнь протекала в русле установившихся норм греческого полиса. Находясь в окружении крепостных стен город делился на две части, нижнюю, вдоль берега Пянджа, где находился собственно город и верхнюю, в которой на 60-ти метровой высоте располагалась укреплённая цитадель и военный гарнизон.
От центральных ворот города параллельно Пянджу тянулась на 1700 м главная улица города, отделявшая нижний город от верхнего. Монументальные ворота предваряли вход в центр города, в громадный квартал-дворец с большим (137х108 м) двором, по периметру которого тянулась колоннада из 116 колонн.
В Айхануме располагались другие обязательные элементы греческого полиса: гимназий, с бассейном, для духовного и физического воспитания, фонтан, сокровищница, бани и геройон Кинея-мавзолей основателя города.
Между нижней и верхней частью города на рельефе, в известняковой скале был высечен амфитеатр в виде полукруга диаметром 42 метров с 35-ю ярусами скамеек для зрителей. По предположению археологов, театр мог вместить 6 тысяч зрителей, и рассчитан был не только на горожан данного полиса, но и на жителей области.
Восточный по композиции храм располагался на трехступенчатом основании. Жилые кварталы застроены домами из сырцовых кирпичей в бактрийских традициях — это колонный айван-портик, ведущий через проходной вестибюль в замкнутый зал, освещенный сверху через свето-дымовой проем.
Прямой аналогией такому дому служит традиционный памирский жилой дом, с большим жилым помещением — чид, перекрытый ступенчатым потолком «чорхона» со свето-дымовым отверстием.
Колонны в Ай-Хануме опирались на торовидные, ахеменидского типа базы и завершались в верху изящными греческими коринфскими капителями.
Другие города Греко-Бактрии
Представление о городах античного периода дают нам археологические раскопки в Южном Таджикистане на городищах Кей-Кобад-шax, Калаи-Мир и Кухна-кала.
Это укрепленные двойными стенами города с регулярной планировкой кварталов, площадей, дворов. У входа в крепости устраивался предвратный лабиринт, затрудняющий прямое проникновение неприятеля в город.
Многочисленные башни в ритмическом порядке членили поверхность крепостных стен, придавая городу черты монументальности, создавая впечатление незыблемости и мощи. Прямые улицы выводили на площади средоточие общественной жизни города.
В 1980-е годы археологи расширили список античных городов, включив в него Душанбинское городище. Город греко-бактрийского периода имел квадратный план с возвышающейся цитаделью, дворцовыми строениями и большими мастерскими, предназначенными для ткацкого производства. Из известных находок городища-брактеат с изображением бога Диониса и электровая серьга в виде сфинкса.
Третья сенсация — Сокровища храма Тахти Сангина (Каменного трона)
Логическим продолжением двух предыдущих сенсаций стало обнаружение археологами на юге Таджикистана одного из крупнейших памятников истории и культуры Центральной Азии середины I тысячелетия до н.э. храма Тахти Сангин или, как его чаще называют, храма Окса.
Тахти-Сангин расположен на месте слияния Вахша и Пянджа, откуда начинается Аму-Дарья. Раскопки храма велись в советское время с 1976 по 1991г. и возобновились в 1998 году археологами Института истории и археологии Таджикистана, Института востоковедения РАН в содружестве с Музеем Михо (Япония) и Национальным научным центром Франции.
Построенный по канонам иранской сакральной архитектуры, квадратный четырех колонный Белый зал храма был охвачен с трех сторон обходными коридорами и выходил во двор восьмиколонным айваном. К айвану с двух сторон примыкали два небольшие помещения – атешгах — места для постоянного хранения священного огня.
Великолепные эллинистические каменные капители, алтари, скульптура, росписи убеждают нас в том, что этот район Таджикистана и сопредельная территория Афганистана играли важную культурную роль в жизни античной Бактрии.
Объемно-пространственное и композиционное решение храма на основании известных образцов, раскопанных ранее в Иране позволяет отнести Тахти Сангин, как хронологически, так и типологически к древнеиранским храмам-огня VI -III вв. до н.э.: в Кухи Ходжа, Персеполисе и в Сузах.
По итогам многолетних исследований, сравнительного анализа находок из храма Тахти Сангин доктор исторических наук Н. Дж. Ходжаева предпололожила, что храм Окса начал функционировать не в конце IV, а в начале V в. до н.э. Более того в VI-V в. до н.э. на этом месте задолго до завоеваний греками Бактрии, существовало бактрийское святилище.
Раскопки последних лет также показали, что памятник не стоял особняком, а входил в состав городища с укреплённой цитаделью и жилыми районами вокруг неё.
Судя по находкам, датирующимся от VI в. до н. э. до III в. н. э., посетители храма жертвовали ему различные предметы и монеты, помещавшиеся в специальные местах для жертвоприношений или специальных ямах-ботросах.
В храме обнаружено 10 тысяч целых и фрагментированных находок: произведений искусства из золота, серебра, бронзы, изделия из слоновой кости, обожжённой глины, гипса, камня и стекла.
Большой интерес представляют различные виды вооружения: стрелы, дротики, мечи, кинжалы и доспехи.
Среди находок статуи на постаментах, в том числе, из бронзы. Большая часть скульптур имела глиняную основу и гипсовую поверхность с яркой раскраской, передающей индивидуальные черты каждого персонажа.
Часть находок из храма датируются ахеменидским временем VI-IV вв. до н. э., когда Бактрия была ахеменидской сатрапией; основным направлением для местного бактрийского искусства было имперское искусство Персеполя, произведения греческого искусства, а также предметы в сако-скифского зверином стиле.
При раскопках храма Тахти Сангин была обнаружена золотая пластина с инкрустацией с изображением человека ведущего верблюда, вероятно, являющаяся частью какого-то сложного украшения.
Доктор Н. Дж. Ходжаева считает, что данный артефакт изображает основателя зороастрийской религии Заратуштру, в имени которого есть «uštra» (тадж. шутур), означающее «верблюд», а его имя трактуется как «старо-верблюдый».
Заратуштра ведет верблюда, который служил ему в некотором роде оберегом от бед и злых сил.
Вместе с тем на пластине изображена излюбленная для древнеиранского, ахеменидского искусства — тема шествия, так хорошо воплощённая на каменных рельефах Персеполиса.
Кстати, там бактрийцы ведущих в дар верблюда-бактриана, высечены с этнографической точностью, в характерном одеянии. В руках они несут чаши, вряд ли случайно напоминающие предметы из Клада Окса.
Дараоносцы — саки держат в руках браслеты с изображенными на концах звериными головками, идентичные тем, что мы видим в Кладе Окса.
В знаменитой золотой пластине из клада Окса жрец, держащий в руке пучок прутьев-барсом, облачен в высокую войлочную шапку, опущенную до шеи, закрывавшую губы и естественно дыхание, которое не должно доходить до огня. Он тоже изображён как участник шествия, приближающийся к алтарю огня или к другому священному объекту.
При детальном изучении храма Тахти Сангин и находок из клада Окса исследователи пришли к другому сенсационному заключению, что находки Клада Окса конца ХIХ в. принадлежат сокровищнице храма Тахти Сангин.
Таким образом, первая и третья сенсация слились в одну.
В посвятительных надписях на древнегреческом языке, обнаруженных на Тахти Сангине встречается слово Окс, подтверждающее точку зрения археологов в том, что грандиозный храм на городище Тахти-Сангин посвящен божеству Окса, а значит и реке Окс-Вахш-Амударье.
Одним из представителей местной власти был Оксиарт, отец красавицы Роксаны, ставшей супругой Александра Великого. Упоминаемое в античных источниках имя бактрийского правителя Вахшувара археолог И. Пичикян и другие исследователи отождествляют с греческим Оксиартом, оно переводится как «избранный бога Вахшу», «верящий в бога Вахшу» или «сохраняемый богом Вахшу».
На юго-восточных склонах Гиссара в одном из горных ущелий находилась Скала Оксиарта, где произошла встреча Александра с Роксаной. Топоним «Вахшувар» сохранился в названии двух небольших кишлаков, расположенных в предгорьях Байсунтау: Катта Вахшувар и Кичи Вахшувар.
Культ воды и рек и связанных с ними божеств был широко распространён у западных иранцев и их восточных собратьев-бактрийцев. В Авесте сохранился термин vahsh в значении — увлажняющий и текущий. Бактрийцы, как оседлые земледельцы с почтением относились к воде, дарующей жизнь и плодородие. У всех иранцев покровительницей всех вод была Ардвисура Анахита, которой в Авесте посвящены восторженные гимны.
Многие предметы, обнаруженные в храме свидетельствуют существовании культурно-этнически смешанной бактрийско-эллинской среде. Храм был посвящен двум стихиям: воде и огню. Однотипные бактрийским верованиям и храмы, посвященные реке, существовали и у эллинов. Вполне вероятно, что в Бактрии происходило смешение этих изоморфных верований.
Имя донатора, возможно зороастрийского жреца, с бактрийским именем Атросок (горящий огнем) написана на постаменте греческого божества Силена Марсия связано с культом огня, а вот сам Марсий, являлся покровителем водных потоков.
Такая бинарность вода-огонь позволяет заключить, что храм Окса был одновременно храмом водной стихии реки Окс и храмом огня. С высоким мастерством вырезана на кости композиция изображающая греческую богиню Гиппокампесу в виде женщины со змеино-рыбьим хвостом, лошадиными ногами и крыльями птицы, в бактрийской мифологии перевоплотившуюся в спутницу бога реки Окса.
Тахти-Сангин-яркий пример слияния двух культур – западной средиземноморской и восточной бактрийской, раскрывающая взаимоотношения Бактрии с греческими городами в эллинистический период, где торговые каналы одновременно служили путями идеологий и культурного обмена.
После греков
Греко-Бактрия окончательно пала под натиском восточно-иранских кочевников, известных как Большие юеджи или тохары, пришедших с Западного Китая. Объединившихся с другими сако-скифскими союзниками они вторглись сначала в Фергану, затем продолжили свое продвижение на правобережье Амударьи-Вахша в бывшие греко-бактрийские города.
Столица кочевников Ланьши, где находилась ставка юечжийского правителя, по мнению российского востоковеда Людмилы Боровиковой, располагалась на территории современного таджикского города Шахринау (в 40 км от Душанбе).
Предварительное археологическое изучение городища показало, что это был очень крупный для своего времени город с высокими стенами, ориентированными по сторонам света протяженностью 7 км, которые через каждые 25 метров разделяли монументальные башни.
Археологи здесь обнаружили великолепные каменные колонны с пышными капителями, украшенными греческими акантовыми листьями, в которые органично вписаны фигурки людей и крылатых грифонов, вышедших из глубин восточно-иранской мифологии.
Позже на территории покоренной Бактрии сакские племена создали Кушанскую империю (I в. до н.э.-III в.), успешно противостоящую Риму и Ирану. Это была уже в большей степени восточная империя, но использовавшая традиции, архитектурные приёмы и искусство грекобактрийских предшественников, добавив к ним элементы индо-буддийского искусства.
С падением греческого господства начался стремительный процесс возрождения местных восточно-иранских культур, берущих начало из более близких им по духу бактрийско-согдийско-сакских традиций.
После крушения Кушанской империи вплоть до арабского завоевания эти земли назывались Тохаристаном.
Образцами искусства ранне-кушанского периода служат золотые изделия, обнаруженные археологом В. Сарианиди на севере Афганистана на холме Тилло-тепа-Золотой холм, подтверждая существование местной бактрийской высокохудожественной школы обработки металлов в сако-скифском стиле, с еще заметными эллинскими элементами.
Послесловие
Завоевания Александра Македонского способствовали слиянию культур народов Средиземноморья, Ближнего и Среднего Востока и Центральной Азии и создания историко-культурного сплава, основанного на взаимосвязи местных восточно-иранских традиций с греческими, а позднее римскими веяниями.
Несомненно, эллинизм внёс в зодчество Центральной Азии новое понимание архитектурной организации пространства и объемов, соразмерности целого и деталей. Но элементы греко-римской архитектуры претерпели здесь заметные изменения, и, конечно, важную роль в новом сплаве составляла местная архитектурная школа.
Монументальные сооружения продолжают возводить по традиционным планировочным схемам из тех же строительных материалов, в сырцово-пахсовой технике. В искусстве и архитектуре античности творчески переосмыслялись достижения западной греко-римской культуры, составившие с местными восточными традициями единый органичный сплав.
Ярким своеобразием отличаются высокохудожественные произведения искусства античной эпохи, и это еще раз подтверждает, что Бактрия была центром формирования художественной культуры восточного эллинизма.
Позднее, в IV-V вв. античные цивилизации распадаются, но как заключает известный исследователь истории и культуры Центральной Азии Г. Пугаченкова «вдохновение античности не угасает, и еще долго его отблески будут озарять искусство последующих столетий».
Вслед за ней российский историк Артем Попов пишет «Благоговение греков перед древностью восточных культур, которое их литература отражала неоднократно, колонисты Бактрии, по-видимому, испытывали в течение двух веков более сильно, чем колонисты других стран Востока, что доказывает их культура, несущая на себе печать влияния восточных цивилизаций».
Очень ярким и символичным культурным явлением 1989 года стала совместная выставка в швейцарском музее Ритберг в Цюрихе, где сокровища Клада Окса из Британского музея и шедевры Тахти Сангина из Национального музея древностей Таджикистана, вновь объединились, чтобы потом волею судеб опять разъехаться по разным музеям этих стран.